Сказы про бизнес (рассказы сибирского предпринимателя)
Шрифт:
Муратов П.Ю.
СКАЗЫ ПРО БИЗНЕС
(рассказы сибирского предпринимателя)
Компаньону Евгению,
супруге Светлане
посвящаю
Вступление
Таких «сказов» в нашей стране можно услышать миллионы. Кому-то они могут показаться самыми обыкновенными, ничем не примечательными – нашел-де чем удивить. Не спорю, это не мемуары олигархов,
Не раз сюжеты будущих Сказов излагались мною устно в различных компаниях, и всегда воспринимались слушателями очень живо. Но слово прозвучит и исчезнет. И, со временем, всё забывается. Как говорил Проспер Меримэ, одну книгу в жизни может написать каждый. Может. Но далеко не каждый это делает. Однажды я попробовал, и первая моя книга «Встретимся на «Сковородке» (воспоминания о Казанском университете), вроде бы, получилась. Как сказал один мой читатель, чувствуется, что написано непрофессионалом, зато точно не на заказ. И, говорит, присутствует самое главное: «схвачен» и воспроизведен колорит места и времени. Но если удалось передать ощущение времени относительно стабильного периода нашей истории – последней пятилетки «развитого социализма», то события более поздних «веселых» времён тем более должны получиться колоритно и объемно.
Писались мои Сказы не один год, охватывая значительный промежуток времени. Наш брат, коммерсант, неразговорчив, и, тем более, не «писуч». Поэтому я, в прошлом уличный торговец с ученой степенью, вновь взявшись за перо, постарался исполнить, как мне кажется, нужную миссию. В результате, получилась своеобразная трилогия с «конфеткой» на закуску. «Угоститься» ею дорогой читатель сможет, если осилит три первых сказа, за что я буду глубоко признателен.
Еще один немаловажный аспект восприятия «Сказов про бизнес» озвучил хороший знакомый, замдекана одного из факультетов родной Альма-матер, который в жизни ничем, кроме науки и преподавания, не занимался. Прочитав первый вариант электронной версии Сказов, он признался: «Спасибо тебе за то, что ознакомил с совершенно неизвестной мне стороной жизни, абсолютно неведомой сферой деятельности!»
Что ж, рад стараться! Бизнесом, предпринимательством, я никогда заниматься не планировал. Более того, большую часть жизни был уверен, что «занимаются бизнесом» только в «нехороших» капиталистических странах. И вообще, это – однозначно плохо. Подобную аксиому я впитал с «молоком матери». Однако их величествам Истории и Судьбе было угодно столкнуть меня в мутное море рыночной стихии, да еще на изломе эпох, в начале знаменитых «лихих девяностых».
Как и все советские люди, я не сомневался: жизнь, распланированная на многие годы вперед – это великое социальное благо, главное достижение социалистического строя. Школа – ВУЗ – НИИ – научная карьера – тема – диссертация – степень… Никто не спорит, это – хорошо. Признаюсь, даже начав предпринимать, сам долго не мог честно ответить себе – бизнес это «плохо» или «хорошо»? Сейчас, слава Богу, разобрался: пожалуй, всё же не так плохо, как представлялось «в младенчестве».
Необходимость пристальной слежки за конкурентами, ожидание от них очередных активных действий, чреватых неприятными сюрпризами, непреходящее ощущение зыбкости и непостоянства текущего положения держали в постоянном напряжении. Зато вошедшая в ежедневную привычку «готовность номер один», предвосхищение ситуации, когда «враг прорвет линию фронта», приучили всегда находиться «в форме». Более того, прихо-дилось постоянно играть на опережение, просчитывать предполагаемые ходы конкурентов и логику
Однако, не я придумал правила игры. С приходом мутного времени Перестройки в нашей стране начался культ Рынка, как панацеи от всех бед в экономике. Рынком грезили, его идеализировали, возносили до небес. Но с уходом Горбачева, а вместе с ним и его главного детища, первоначально замышлявшегося как «обновление социализма», иллюзии испарились достаточно быстро. Пришел черед «рыночных реформ», увертюрой которых стала «шоковая терапия». Рынок широко «улыбнулся», и все сразу увидали его «зубки». Как говорится, «за что боролись...»
Но, несмотря на все издержки перестройки и периода реформ, я рад, что мне выпало жить в это время, и что я не свалил из России. Способность к критическому переосмыслению жизни и разумному риску всегда и во всем были залогом успеха, тогда как уныние – грех. Жизнь оказалась очень насыщенной. Человек опять стал активным добытчиком, вновь возник Интерес. Появилась масса личностей, которые не состоялись бы при «развитом социализме», многие обнаружили в себе способности, о которых раньше и не подозревали. Правда, будь тогда мне столько же лет, сколько сейчас, неизвестно, как бы все обернулось: силы и мозги уже далеко не те.
Взять науку. Градация реального успеха в ней сильно размыта. Многие научные сотрудники только и делают, что годами изображают бурную деятельность, бахвалятся друг перед другом какими-то совершенно рядовыми публикациями, тезисами конференций, годами кочующими из сборника в сборник, зорко следят за порядком перечисления фамилий в списках авторов статей, капризничают, плетут интриги. Все-таки настоящих личностей в науке единицы. Кое-кто из моих бывших коллег по институту, со свойственным почти всем людям науки самомнением и высокомерием (я, признаться, и сам был таким), были уверены, что коммерсанты, оторвавшись «от науки», непременно деградируют: с вами, «купи-продаями», и так все ясно, о чем говорить? Я иногда даже старался немного позлить таких «праведников», изрекая: «Моей стране миллион честных предпринимателей сейчас намного нужнее миллиона статистов от науки!» Ведь еще не так давно советская идеология очень гордилась тем, что треть (!) всех научных сотрудников мира насчитывалась в стране «победившего пролетариата», не уступая рабочему классу по численности. Впрочем, на бесспорности своего утверждения относительно «нужности» не настаиваю.
Сегодня, с высоты прожитых лет, я могу достаточно объективно сравнивать два огромных сообщества людей: бизнеса и науки. Что можно констатировать? Игроков среди бизнесменов намного больше. Именно игроков, мгновенно соображающих, великолепно комбинирующих, правильно стратегически и тактически мыслящих. Ведь в бизнесе, особенно крупном, без этого не выжить. Но интеллектуальный уровень у научных сотрудников выше. В то же время, не берусь угадать, сборная какого из этих сообществ победит в двустороннем шахматном турнире. Но вот кого больше среди тех, кто правильно ответит на вопрос, скажем, «в каком веке жил Петрарка», сомнения не вызывает.
С другой стороны, возьмем, к примеру, математика, точнее, человека с математическим складом ума. Он может стать и физиком, и химиком, и биологом, и географом, сложнее, правда, с гуманитарными дисциплинами. Но это не столь важно. Важнее, что «чистый» химик-биолог-географ никогда не станет математиком. Так и бизнес. В нем полно бывших тружеников науки, но вот обратная рокировка, в смысле, способность не обремененного научным прошлым бизнесмена стать ученым, крайне сомнительна. Но не дай Бог, чтоб вновь настали времена, даже столь уникальные и неповторимые, когда кандидаты наук рядами и колоннами шли в торгаши. Каждому – своё.