Скелет в шкафу художника
Шрифт:
Дома я приняла душ, поела, переоделась, немного изменила внешность: достала черный парик и невзрачный серый плащ. Потом подошла к телефону, намереваясь набрать папин номер. У нас телефон с автоответчиком, но мы им не пользуемся. Просто особо важных и срочных звонков не ждем. Если кому надо — перезвонит! Но Тамила, любившая порядок, стала подключать машинку и заботиться о ее нормальном функционировании.
В автоответчике было сообщение. Я включила аппарат, и голос Вики произнес:
— Варя, где ты? Срочно, слышишь, срочно перезвони!
Набирая ее номер, я гадала, что такое срочное случилось у виртуальной мадам виртуального борделя?!
— Вика? Привет, это Варя.
— Господи,
— Раньше звонила, Вика, когда сайт мой был! Теперь какой смысл? Так что ты звонила?
— Ну да, когда сайт твой был! Я не подумала об этом. Но видишь, правильно оставила тебе сообщение на автоответчике. Тимур тут был, тебя ждал!
У меня подкосились ноги. Я просто перестала дышать от горя: надо же! Он ждал меня, я ему была нужна, а я черт знает чем занималась!
— Где он? Что с ним? Как он себя чувствует?
— Он пошел в дом твоей мамы. Будет там тебя ждать. А чувствует он себя плохо, глаза болят, плохо видит, очки слабые. Голова у него болит. Вообще, худющий, шатается, его ломает… Ты не говорила, что он на таблетках сидит! Я ему такси вызвала, такой он слабый!
— Ох, Вика, я все потом тебе расскажу! Ты только никому лишнего не болтай о моих делах, ладно?
— Ну конечно! Тимур уже предупредил меня.
— Вика! А почему он именно к тебе пришел? — опомнилась я.
— Так ему нужен был компьютер с Интернетом.
— Зачем?
— Он на свой сайт хотел глянуть. Посмотрел, успокоился, попросил меня тебе позвонить, чтобы на эту твою Тамилу не нарваться. Подождал, подождал, вдруг ты перезвонишь, и поехал!
— Все. Я тоже бегу к нему! Спасибо, Вика! Пока!
— Пока, — ответила она.
Для Тимура я взяла с собой целый баул. Чистые вещи, белье, теплая куртка, еда, аспирин и таблетки от головной боли. Что надо для снятия ломок, я не знала. Неужели он стал наркоманом?! Боже мой, как я боялась этого! Что же, будем лечиться, но потом, когда все кончится. А как все кончится? Чем? Что мне теперь делать?
Глава 49
Я подходила к маминому дому, умирая от страха. Я боялась, что Тимур опять куда-нибудь пошел. Но он был там, лежал на диване, поджав длинные ноги и обняв себя руками за плечи. Он ничем не накрылся, хотя покрывало лежало рядом. Наверное, просто прилег на минутку и его сморило. Я присела рядом, вглядываясь в его лицо. Оно было такое… усталое, даже во сне. Он немного вздрагивал, будто судорога пробегала по телу, и мне было так жаль его, что я снова заплакала. Он заворочался и открыл глаза.
— Варя, ты? — Тимур, беспомощно щурясь, вглядывался в меня. Потом надел очки и привстал. Я бросилась ему на шею. — Ты плачешь? Не надо, я сам во всем виноват.
Мы сидели, обнявшись, и он говорил. Это была исповедь и покаяние Тимура Багрова. Он должен был со мной поговорить, хоть я и знала уже почти все. Он рассказал мне о дружбе трех парней, будущих художников. Один из них был талантом, другой — красавчиком, а третий — просто хорошим парнем. Валентин Ганжа был одарен не внешностью и не большим даром художника, ему было дано особое умение — дружить и любить. Он был яркой личностью, с особым глубоким взглядом на людей и мир вокруг себя. Его идеи всегда отличались оригинальностью и в то же время простотой. Оба его друга любили Валентина и тайно чуть-чуть завидовали ему. Кирин завидовал умению привлекать людей и получать от них симпатию и тепло. У Вали была любимая девушка, такая, о которой любимчику девчонок Виталию и мечтать не приходилось. А Тимур завидовал способности Валентина видеть сложную душу в простых вещах. Багров рисовал лучше Ганжи, но свой
Потом произошел тот нелепый несчастный случай: Валя погиб. От горя и чувства вины Тимур чуть не сошел с ума. Он даже не нашел в себе мужества прийти на похороны друга.
До несчастного случая трое друзей проводили много времени в квартире Виталия Кирина, чувствуя там себя абсолютно свободно, ведь мать Кирина, Люська, уже тогда была запойной пьяницей и совершенно не вмешивалась в дела сына. У Кирина хранилось и многое из вещей его приятелей. В том числе и папки с набросками Вали Ганжи. Однажды, где-то через год после аварии, Тимур взял одну из этих папок. На память о Вале, как он тогда сказал себе. После училища Кирин, всегда мечтавший приобщиться к западной свободе, укатил в Америку. Тимур познакомился со мной, узнал, кто мой отец, и женился на возможности безбедно жить, ничего не зарабатывая и занимаясь любимым делом.
Тут я снова заплакала от его откровенности. Что-то мне подсказало, что так честно говорить может только человек, который не надеется ничего исправить в будущем.
— Ну не надо же плакать, — прошептал Тимур, заметив мои слезы. Он стал вытирать их ладонями с моего лица. — Я потом полюбил тебя. Ты же знаешь, я же говорил тебе! Я люблю тебя, люблю!
Однажды, взяв папку с набросками Вали, Тимур, шутки ради, попробовал сделать картину. Когда начал — не смог оторваться, пока не закончил. А потом пришла в студию я и сказала, что это шедевр. После первой работы пошла вторая и так далее… Работа доставляла немыслимое удовольствие, затоплявшее чувство вины. Где-то в подсознании сидела мысль о преступности деяния, но Тимур уже не мог остановиться. Его захватил процесс творчества. А работа получила необыкновенный импульс, живительное вливание свежей идеи сделало Багрова мастером, творцом, демиургом. Он был на самом пике своего взлета, когда я сообщила ему, что в Гродин прибыл Виталий Кирин. Тимур откровенно испугался, но сделать уже ничего не мог: «Лабиринты» висели в «Арт-салоне» и красовались на сайте в Интернете. Во всех местных СМИ были размещены хвалебные оды в честь молодого гения с описаниями и изображениями его творений. К тому же чуть раньше из Москвы приехала журналистка, как тогда представилась Тамила, она считала, что открыла новый талант по имени Тимур Багров.
Багров только что вернулся из Москвы, где встретился с начальником Тамилы. Тот сказал, что ждет его осенью для начала раскрутки. По дороге домой он заехал в «Арт-салон», чтобы предупредить Ижевского о том, что заберет свои работы в начале августа. Там он и увидел Кирина. Витус был в ярости. Он уже успел обнаружить пропажу папки Валентина. Именно той папки, именно с теми идеями, что были реализованы в экспозиции молодого гениального мастера, Тимура Багрова. Кирин не стал затевать скандал при людях, он подвез Тимура домой и там выложил ему все, что думает о плагиате и ворах. Часть этого разговора я застала. Ни Тимур, ни я так и не узнали точно, получил ли Кирин заявку от Тамилы на охмурение распутной жены Багрова до этой стычки или после. Да это и неважно. Важно, что такая заявка была сделана. Я верно угадала!
Тамила и Витус были прекрасно знакомы еще при жизни Валентина. Летом Наташа Томилина приезжала на каникулы в Гродин и встречалась с Ганжой в квартире Кирина. Витус даже пытался приударить за ней после смерти ее жениха, но Наташа отшила его. Теперь они встретились в Гродине, точнее Тамила отыскала его, зная, что он приехал. Она уже четыре раза пыталась убить меня, но ничего не вышло, и тогда она пообещала Витусу пятьдесят тысяч долларов, если он увезет меня в Америку. Как я и предположила, я мешала ей.