Скелет в шкафу
Шрифт:
В урочный час заказчик услышит, как начнут звонить церковные колокола. И этот звон, такой внезапный, почти ангельский, в суете и спешке торопливого мира напомнит о том, что и место, и время достаются человеку не случайно.
Среди идеально белых стен, на фоне беспредметных поверхностей ярче, чем в музее, перед глазами гостя выделялась на стене одна-единственная картина кисти Рене Магритта под названием «Сын человеческий». Это был не подлинник, а копия, сделанная Поташевым для собственного удовольствия. Как всякий архитектор, он был хорошим рисовальщиком и воспроизвел
Обычно гость долго всматривался в эту картину-ребус, а затем, осознав, что ему не разгадать ее, приступал к обсуждению проекта своего будущего жилища.
В данный момент клиентов не было, и команда архитектурной фирмы занималась текущими проектами. Руководитель бюро вызвал к себе в кабинет Настю Аликову, возглавлявшую архитектурный отдел и отвечавшую за общую концепцию, качество и сроки выполнения заказа. Анастасия, также как и Поташев, закончила архитектурный факультет Академии художеств. Она была вторым архитектором фирмы, и в ее обязанности входила разработка дизайн-проектов и сопроводительной документации.
– Привет, Настя! – проговорил Алексей и откашлялся. Повисла пауза.
Аликова знала своего шефа со студенческих лет. Вместе с ним организовывала работу бюро. Хотя по штатному расписанию она считалась подчиненной Поташева, на самом деле она была скорее соратником и единомышленником. Она сразу же поняла, что Алексей находится в затруднительном положении.
– Привет, Леша! Что, у нас проблемы? – спросила она, внутренне собираясь.
– Не то чтобы проблема, скорее патовая ситуация. – Поташев рассказал Аликовой о вчерашнем инциденте с Топчием.
– Понятно. – У Насти отлегло от сердца. Эта проблема, по ее мнению, была вполне разрешима. – Чего бы ты хотел?
– Я хотел бы сохранить лицо и сдержать слово… Бросать начатую работу не в моих правилах. Тем более если закончить «Озерки», как и предполагалось, к Рождеству, то будет что показать на архитектурной выставке.
– По-моему, Лешик, ты знаешь, что делать! – Аликова налила себе кофе и села в глубокое кресло напротив стола. – Ты хочешь поручить мне этот объект, но стесняешься попросить.
– Потому что у тебя и так перед Новым годом куча работы! – Шеф архитектурной фирмы понимал, что перегружать работой сотрудников нельзя, тем более Анастасию, на хрупких плечах которой сейчас лежало уже три объекта.
– А мы поступим по-умному. Я в отделе не одна. Мои орлицы подхватят всю текучку, это не сложно. А «Озерки» я просто беру под авторский архитектурный надзор. Буду туда наведываться,
– Погоди! – Алексей достал из секретера элегантную упаковку французских духов от «Escada» – любимого бренда Насти. – Хотел порадовать тебя к Новому году, но это будет аванс. А под елку я положу что-нибудь другое!
– Ты меня балуешь! – расцвела молодая женщина.
– Точно! – кивнул Поташев. Он почувствовал огромное облегчение оттого, что теперь ему не нужно будет каждый день общаться с самодуром-заказчиком.
Он набрал телефон матери.
– Мамуля, привет! Ты как? – Алексей каждый день звонил матери и, если позволял плотный график, заезжал к ней либо домой, либо на работу. Их связывали не только родственные узы, что понятно, но и профессиональная деятельность.
Нина Анатольевна Поташева – историк по профессии, доктор исторических наук, заведующая сектором генеалогических и геральдических исследований Института истории. Она была красива, годы не портили ее, а добавляли благородства облику. В молодости она была похожа на актрису Элину Быстрицкую, игравшую в фильме «Тихий Дон». Кареглазая, смуглая, с высокой копной темных волос, красиво тронутых сединой, Нина Анатольевна в свои солидные годы не только оставалась ведущим сотрудником Института истории, но и правильной мамой и мудрой женщиной.
– У меня все хорошо! Заедешь?
– Да! Хочу похитить тебя из кабинета и пообедать с тобой в каком-нибудь уютном месте. Ты как?
– Прекрасная идея! – обрадовалась Нина Анатольевна. Она знала: если сын похищает ее из институтских стен, значит, у него появились какие-то вопросы, связанные с их общими делами. И ей всегда было интересно обсуждать их с ним.
Поташевский джип «вранглер» белого цвета был ловко пристроен среди черных министерских машин перед Институтом истории на улице Грушевского.
Алексей поднялся на пятый этаж, и вскоре они с матерью спустились к машине.
– Куда поедем? – спросила Нина Анатольевна.
– Есть одно местечко… – загадочно улыбнулся сын.
Они отправились в нижнюю часть города, на Подол, к кофейне с летней террасой и плетеной мебелью. Кафе «У бабушки» располагалось в одном из тихих и уютных переулков старого города.
– Мне здесь нравится, Лешик! – сообщила «похищенная».
– Здесь хороший кофе с корицей и всегда свежее тирамису. – Сын знал вкусы матери. – А может, хочешь чего-нибудь посерьезнее?
– Знаешь, я что-то проголодалась! Давай закажем какой-нибудь салат и мясо. А уж потом десерт. – Мудрая Нина Анатольевна предложила отобедать не потому, что и впрямь проголодалась. Просто она хорошо представляла себе невероятно загруженную жизнь сына. Ей хотелось, чтобы он хоть раз в день поел основательно.
Когда им принесли еду, Алексей сперва выслушал последние новости из жизни любимой маминой собаки – спаниеля Патрика. После рассказа о ненаглядном питомце Поташев-младший поинтересовался отцом. В табели о рангах отец не случайно стоял на втором месте после собаки.