Скеля и Кряж
Шрифт:
Прославился матерым спекулянтом,
На рынок поставлял «бриллианты».
Считался кавалером модным,
Держал Надежду на пайке голодном.
Когда грозила, что сбежит,
Отщипывал немного барыши.
И в барышне воспламенялись чувства
От этого лукавого искусства
По обольщению дам наивных,
Когда симпатий дефицит взаимных,
А только корысть и расчет
Их не по жизни, по пути ведет.
Изюминкой считала и талантом
Большие
Из силикона грудь ее тугая
Поклонников размером поражала.
Конечно, ноги стройные и бедра,
Что вызывали и восторг, и гордость.
Таким вот, обладая арсеналом,
Она мечтала быть царицей бала.
Чтоб ей дарили яхты и дворцы
Чиновники, банкиры, удальцы,
Что возродили на гаремы моду
За счет казны послушного народа.
Увы, одна осталась у корыта,
Что бытом, как волной, разбито.
«Опять попутал ухажера бес,
На жизнь я не скопила средств, —
С печалью осознала вдруг Надежда. —
Теперь не будет радости, что прежде.
Подскажет, может выход Серафима?»
Подруге по мобиле позвонила:
– Родная, приезжай, решим задачу.
Я без тебя тоскую, горько плачу.
Утешь вдову, что не была женой,
Увел Альфреда от меня конвой.
С финансами он где-то просчитался
И в руки полицейские попался.
Оставил, не поверишь, без гроша,
Хоть в петлю лезь. Быстрее приезжай.
2
И в панике примчалась Серафима,
С подругой покутить она любила.
– Надюша, успокойся, дорогая,
От этого никто не умирает.
Срок отсидев, появится Альфред,
Из головы ты выкинь дикий бред
Насчет петли, иного суицида.
Конечно, понимаю, есть обида…
– О нем, какая у меня печаль?
Пусть на казенных посидит харчах.
– Так значит, не дождется сухарей
Твой ненаглядный чародей?
– Мы были с ним в гражданском браке,
Пусть поживет теперь в бараке.
Однажды с ним в экстазе залетела,
Пришлось аборт у акушерки сделать.
– О. глупая, взяла б и родила.
– Он настоял, такие вот дела.
Мол, дети совершенно ни к чему,
Любовницу желал, а не жену.
Признался, что в него вселился бес,
Ему соития нравится процесс.
– Еще б, поди, губа не дура,
Чтоб обнимать и мять твою фигуру.
– О, Фима, прекрати, не возбуждай,
Совет полезный поскорее дай.
Альфред бесился, куролесил с жиру,
Валюту не давал, а сам транжирил.
– Хотя себя считала королевой,
Твой жеребец
– Так значит, спал с тобой, кобыла?
– С чего взяла? – поникла Серафима.
– По запаху духов определила.
– Не я одна, очаровал он многих,
А оказался, как альфонс, убогим.
До дня сего со мной не рассчитался,
За то, что, наслаждаясь, кувыркался.
– Признаюсь, у меня бриллиант,
Но не хочу сдавать его в ломбард.
Коль попадет он к ушлому еврею,
Обманет, обязательно «нагреет».
– Бриллиант? Прикидывалась бедной
И почему я узнаю последней?
Сейчас же покажи вещицу! —
Одна другой велела львица.
Надежда из шкатулки, без сомнения
Достала золотое ожерелье.
Сверкали и рубины, и алмазы.
– Какая прелесть! – восхитилась сразу
Подруга, с жадностью примерив.
– А может это бижутерия? —
Сказала, обозрев себя в трюмо. —
Сияет слишком холодно оно.
– С чего взяла, гляди-ка в оба
На ожерелье заводская проба, —
С обидою Надежда возразила.
– А я бы показала ювелиру.
Такое украшение я хочу,
Оно подходит к платью и лицу.
Валютою я твердой заплачу?
– Не продается, предлагаю кольца
– Скажу, что не пустеет мой ларец,
Цепочки в нем и множество колец.
Кулоны есть, из платины браслет
И только золотого ожерелья нет.
– Завидовать, прошу, не стоит,
Богатство, роскошь – дело наживное.
– Проехали, – сказала Серафима. —
Никто не запретит нам жить красиво.
3
– Понятно, на Альфреде – крест?
– Да, коль его попутал бес,
Пусть за порок свой отвечает,
А мне хватает без него печали.
– Мы – жрицы, мужики – рабы,
Как те телки, доверчиво глупы.
Когда они нам семя отдают,
То сокращают свой земной приют.
Могилу роят, ради наслаждений,
Все бабники, по сути, дуралеи.
Грозит им половое истощение,
Чтобы пополнить импотентов племя.
С досады слабаки идут в запой,
Оттуда шаг до крышки гробовой.
– А разве нам соитие не вредит?
– Нет, нас сей акт всегда бодрит.
Энергию дает, восторг и радость,
Для организма, как бальзам и сладость.
Секретное оружие спортсменок,
Когда пред стартом получают сперму
От тренеров и массажистов,
А потому сильны, азартны, быстры.
Ведь это самый лучший допинг
Из той советской золотой эпохи.