Скидбладнир. Пенталогия

Кузьмин Марк Геннадьевич

Повторив план, мы вошли в пещеру. Места на всех не хватало, поэтому заходили по очереди и решили меняться.

Первыми вошло четверо: я, Арман, Дек и еще один доверенный воин, который точно не подчинится жуку.

Дек кивнул, и я начал.

Похищение жизни!

Новый пронзительный визг, но уши мы защитили. Дек рванул вперед и ударил своей глефой по одной из лап. Ту поранило, но она выдержала, следом в бой вступил Арман и попытался ударить в глаза, но тварь закрылась лапами. Жук очухался и попытался ответить. Следом сколдовал Арман, и вновь

крики и агония боли. Все трое атаковали очень быстро, слаженно и сильно, однако серьезного вреда нанести не смогли. Огонь жука не брал, другие заклинания тоже, для колющего и режущего оружия он был слишком прочным, и только кровь игнорировала его защиту.

Тройка сменилась, а я остался так же помогать. Один раз попытался ударить, но Кулак духа ничем не помог.

Так прошло двадцать минут, а враг все никак не дох. Он смог подчинить себе еще двоих наших, но их удалось вовремя вырубить.

Время шло, тварь не дохла, но ему уже было плохо и больно. Он становился все злее и агрессивнее. Его ментальные воздействия становились мощнее. Чем меньше у него жизни, тем он, казалось, становился сильнее. Все больше наших побывало в его оковах разума, даже Арман выбыл из боя. Достать до глаз или пасти не получалось, он закрывался какой-то хитиновой броней и становился неуязвимым в эти моменты.

У нас начинались настоящие проблемы.

Моя голова болела все чаще и сильнее. Ментальное давление все сильнее мучило меня. Я старался не поддаваться, но чувствовал, что все повторяется, как во время боя за деревню. Я теряю связь с реальностью.

На секунду мир померк. В глазах стало темно, ноги не держали. Все стихло, криков жука я больше не слышал.

Я видел что-то белое. Полупрозрачное. Посмотрел вниз. Руки, я вижу свои руки. Я вышел из игры. Меня выкинуло. Я проиграл. Проиграл этому миру. Не смог выдержать какого-то босса начальной локации.

Брат…

— Хватит жалеть себя… — прошептал кто-то у меня в голове.

И тут все вернулось обратно. Головная боль прошла. Я отскочил — и вовремя, меня чуть не раздавило его лапой.

Я отпрыгнул и приготовился к бою.

Я вернулся в игру? Как? Я же вроде как вышел из игры? Мое состояние превысило предел и меня выкинуло. Черт, что со мной было?

Так, не сейчас. Нет времени думать об этом. Достаю свиток.

— Кровь! — свиток разрушается, высвобождая заклинание. Крик боли твари. Я рванул к морде. Он моментально закрылся. Дальше я действовал на автомате. Положил левую руку на пластину брони, а затем со всей силы ударил по руке Кулаком духа, одновременно активируя Похищение жизни!

Похищение кровавого духа!

Новая волна боли была в разы сильнее и совмещала ментальную атаку. Я не выдержал давления и потерял сознание. Мир вновь померк….

* * *

— Ох, ну и устроили вы. Ребенок мог погибнуть. Да и вообще, что вы там намудрили? — сетовала Сенгра. Арман только глаза закатил. Когда старушка начинала ворчать, остановить ее не удавалось. Глава ополченцев уважал целительницу, но когда она заводилась, то становилась невыносимой.

— Все прошло нормально, мы победили, —

ответил Арман.

— Да уж, и так пострадали. А мне вас на ноги ставить.

— Да, ты права, но прошу, перестань, лучше Морром займись.

Дампир посмотрел на лежащего паренька. Вот надо же было ему комбинированную атаку использовать. Соединить Кулак духа и Похищение жизни. Удар оказался эффективным и, проигноровав броню, взорвал глаза Мозгоеда. Потом пошла такая мощная волна боли и звука, что даже Байло пришел в себя. Ослепнув и корчась в ужасной боли, Морроу не смог защищаться. Они с Деком добили тварь, а затем оперативно доставили парня к целителю.

На него защитного амулета не хватило, да и Арман сам виноват, посчитал, что он и так справится, чем подверг Птенца опасности. Старшие дампиры всегда помогают и присматривают за молодыми, пока те не станут достаточно сильными, а он подверг своего подопечного опасности. У парня мощная ментальная травма и переломана левая кисть. Сенгра повреждения уже устранила, но в ближайшие сутки боец из него будет слабый.

А ведь ему еще тело обыскивать. М-да, попали они.

У парня какая-то проблема. Он очень чувствителен к ментальным атакам, и это не влияет на его параметры, тут что-то личное. Арман сам не верил в подобное, но встретить эмпата он не ожидал. Эмпатия — это опасная и сильная способность. Если он научится ей управлять, то его врагам мало не покажется. Но пока не научится контролировать эту способность или хотя бы как-то справляться, это будет только слабостью.

Но при взгляде на этого паренька его не покидало чувство беспокойства. Эта сила может повести его по самому тяжелому и опасному пути. Ведь если он в нужный момент войдет в определенное состояние, то может случиться непоправимое. Истории его семьи ему хватило.

— Будем надеяться, что все обойдется, — сказал дампир, скорее успокаивая самого себя…

Глава 7 Передышка

Я отдыхаю, когда работаю, и устаю, когда бездельничаю или принимаю гостей.

Пабло Пикассо

— Вить, я боюсь, — сказал он, подавив слезы. Влада на дерево загнала бродячая собака, я отогнал ее, но он теперь не может спуститься. Тут было не так высоко, но Влад панически боится высоты.

— Не бойся, я помогу, — говорю я. — Держись за ветку, повисни на ней руками и прыгай. Я тебя поймаю.

— Нет! Я упаду! Я не смогу, я слабый. Я не такой, как ты, — он все же заплакал.

— Хватит себя жалеть! — грозно сказал я и посмотрел в его глаза. — Ты в меня веришь?

— Да, — ответил он, вытирая нос.

— Тогда прыгай.

Он прыгнул. Я все же поймал его. Ну как поймал — он просто приземлился на меня. Было больно, но зато братишка не пострадал. Мы потом долго смеялись над этим случаем. В тот день он сделал свой первый шаг и начал постепенно справляться со страхом…

Проснулся я в этот раз без кошмаров. Как-то даже странно. Но все же хорошо. Я лежал в кровати и смотрел в потолок. Потолок был совершенно не знаком, так что я пытался понять, где я и как тут оказался. В голове привычно кольнуло, но я справился с болью.