Скиф

Коробков Николай Михайлович

— Ты ничего не знаешь? — быстро заговорил он. — Все погибло или мы, наконец, будем свободны. В городе восстание.

Орик схватил его за руку.

— Кто осмелился? Все погибнет наверное. Никто не был предупрежден об этом. Может быть, это случайно и не наше?

— Случайно, но благодаря нам. Все уже были доведены до крайнего возмущения. Начал Лизандр из гавани. Даже не он; началось внезапно, из-за осужденных. Их вели на казнь. Народ вмешался, а он отправил потом своих на помощь и послал сказать мне, что началось восстание. Большинство из наших еще ничего не знают.

— А полиция?

Восстание только в гавани? Все равно, они погубили наше дело.

— Восстание везде: и в городе, и в гавани. Уже много убитых. Пойдем, я собрал своих людей. На твою долю найдется меч.

— Да, я сейчас. Подожди меня здесь.

Орик быстро вернулся к оставшимся товарищам и сказал:

— На город напали неприятели. Говорят, что они высадились в бухте. Начинается война, идемте смотреть.

Потом он отозвал в сторону одного из рабов.

— Беги и объяви нашим, что началось. Пошли сказать в соседние усадьбы. Мы идем к гавани. Берите оружие и нагоняйте нас.

Он сделал движение, чтобы идти, но остановился в нерешительности.

— Скажи, чтобы дом нашего хозяина не трогали. Пусть никто даже не подходит к, нему. Я первый войду туда, когда вернусь. Это мое. Слышишь?

Вдруг его лицо сделалось свирепым.

— Скажи — всякому, кто здесь осмелится что-нибудь сделать, я сам перережу горло. Иди.

Потом он поспешил к Биону. Пока они бежали к месту сбора отряда, Орик расспрашивал о положении в городе. Посланный Лизандром человек знал все подробности.

Волнения начались неожиданно. Несколько рабов было присуждено к смерти за убийство полицейского, но, когда их вели на казнь, толпа окружила их, избила военную охрану и освободила осужденных. В дело вмешался проходивший патруль и стал рассеивать толпу. Люди бросились бежать, началась давка. Некоторые бросались к воротам и прятались во дворах. Прибыл новый наряд полиции и начал осаждать дом, где заперлись осужденные и освободившие их товарищи. С другой стороны переулка собирались люди, сначала не решавшиеся вмешиваться в дело. Но постепенно возбуждение среди них росло, они начали бросать в полицейских камнями.

Внезапно распространился слух, что в городе восстание. На улицах появились невольники, бросившие свои работы и бежавшие к порту; некоторые из них оказались вооруженными и собирались в отряды. Скоро полицейские, осаждавшие дом, подверглись сильному натиску; одни из них были убиты, другие обратились в бегство. Ободренная успехом все увеличивавшаяся толпа бросилась за ними, опрокинула попавшийся навстречу небольшой конный отряд и, руководимая Лизандром, устремилась к центру города. Присоединялись не только рабы; захваченные общим настроением граждане кричали, что они идут бороться за свободу против магистратов, стремящихся установить в Херсонесе тираническое правление.

Восстание началось настолько неожиданно, что толпа почти не встречала сопротивления. Она захватывала попадавшихся ей полицейских, отбирала оружие у воинов и только перед зданием Городского Совета столкнулась с сильными отрядами, охранявшими площадь и сделавшими попытку остановить движение.

Произошла кровопролитная схватка; из-за раздвинувшихся рядов тяжело вооруженных пехотинцев появилась конница, врезалась

в толпу; люди бежали, но задние ряды продолжали напирать; началась паника; толпа то отступала, стиснутая между домами улицы, то бросалась вперед.

Вдруг конные отряды, стоявшие на площади, получили приказание отойти, и толпа, почти разбежавшаяся, опять стала собираться.

Выяснилось, что охрана порта уничтожена, корабли захвачены, и все прилегающие к гавани кварталы находятся в руках восставших. В разных местах города пожары, большинство граждан заперлось в своих домах; есть слухи, что несколько правительственных отрядов взбунтовались и схватили архонта и дамиургов.

Орик понимал, что раз восстание началось, его надо поддерживать. Но оно развивалось без всякого плана. Он сделал попытку разыскать кого-нибудь из своих помощников, чтобы собрать людей и начать нападение на арсенал; об этом еще никто не подумал. Он разослал нескольких людей с приказаниями начальникам главных отрядов собраться к порту. Восстание сделало там самые большие успехи. Оттуда удобнее всего было начать наступление на город. В крайнем случае, можно будет отплыть на захваченных кораблях.

Он решил вести туда свой отряд.

Но проникнуть к гавани оказалось невозможным. На границе захваченных восстанием кварталов стояли сильные военные части, а у Орика было всего тридцать человек. Все же он попробовал пробиться. Но его засыпали градом стрел, и он едва смог спасти свой отряд поспешным отступлением.

Тогда он двинулся к Площади Совета, чтобы захватить собравшуюся там толпу и снова ударить на войска, окружавшие гавань. Но площадь была уже очищена от народа. Лишь несколько десятков человек еще держались за наваленными поперек улицы грудами выломанных дверей, мебели, срубленных деревьев и вырванных из полов балок. Перед этим заграждением лежало несколько трупов, немного дальше раненая лошадь судорожно билась копытами о стену. Лучники, скрытые своими щитами, обстреливали восставших; за ними на площади виднелась масса конницы, готовой перейти в наступление.

Отряд Орика подходил как раз в тот момент, когда сбоку, из переулка, вылетели всадники и обрушились на прятавшихся за грудой обломков людей. Все произошло почти мгновенно; бунтовщики были перебиты или сдались.

Не оставалось ничего другого, как бежать отсюда. Единственное место, где еще можно держаться, был порт. Орик решил сделать попытку пробраться туда. Он рассчитывал на вызванные им отряды; к тому же и его собственный отряд увеличился — к нему присоединились некоторые из бежавших от площади людей, и теперь у него было до пятидесяти человек, вооруженных мечами, дубинами и копьями.

Удалось благополучно дойти до берега бухты. Прежде чем двинуться отсюда к гавани, Орик выслал вперед разведчиков выяснить, где держатся восставшие и как располагаются городские войска.

Где-то вдалеке происходило сражение; оттуда слышались крики, звонкое цоканье копыт проскакавшего по каменной мостовой конного отряда.

Двое из посланных вернулись.

— Правительственные войска — везде; восставшие держатся лишь в нескольких домах. В самой гавани находится полиция: она охраняет корабли; рабы отовсюду бегут, бросая оружие...