СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ
Шрифт:
При конце тех конюшен со стены самаго сарая выявляются въверх покойце, в которых ближния люди {304} султанския живут, имеющая видение на море. Между которыми есть четыре покоя султанския изрядныя, из них же смотрит на море. Сии покои называют хиотры, то есть теремки, их же во время султана Амурата зделал || Синан-паша; ибо аще и инде где с великим иждивением, обаче и там есть един теремок, иже ценится сто пятдесят тысяч цекинов веницыйских.
Иныя конюшни, в них же коней на войну блюдут, суть за градом на брегу морском. Числом их двенадесять, а во всякой обретается множае дву тысящ коней. Стоят те конюшни от Константинаграда осмьнадесять миль италийских, тож и верст
От сих конюшен при мори ко граду идущи обретаются вертограды султанския, такожде и з другую сторону града, велми утешныя. Их же числом обретается осмьнадесять, кроме тех вертоградов, иже суть в сарае. Стенами каменными кийждо от них изрядно огражден. И каждый имать в себе полатки, и алтану *, и иныя утешителныя различныя вещи. Сих же, ‹иже› а вертограды надзирают и || работают в них непрестанно, обретается три тысящи человек, их же своим языком называют бустангEQ \o(и;ґ)лер.
Глава 13
Междо иными вещми, видения достойными, в Константинограде есть цекауз или арсенал султанский [то есть двор различных припасов], в нем же яко на море, так и на землю воинский вещи готовят. Паче же то вещь изряднейшая видети - есть бо сто осмьнадесять палат, яко врата великия высоко зело зделаны над брегом морским, под которыя своды галеры с моря в цекауз входят. Те полаты таковы широки и высоки, яко в коейждо могут три галеры вкупе стати.
Что же еще б, то место, под которым || покровом вси суды морския обычно сохраняют, посреди самога цейгауза. Идеже вкупе есть и баня на пленников, дабы в ней после работы нощию измывалися. Никогда тамо не бывает менши трех тысящей пленников, иже художни-{305}ком работати и тяжкия вещи подъимати помогают. Сии и в сарай работать ходят тайными проходы между стенами.
Точию сии вси на галерах не работают, ибо тамо иныя суть пленники, яко близ града в пристанищи, тако и на море, их же толикое бывает множество, яко преходят времянем число тридесят тысящ, яко бяше их во время Амурата султана сполна тридесят две тысящи на галерах точию, кроме цекауза.
В цекаузех художников и капитанов или приставников над ними, такоже и иженеров, и учителей художеств различных, клюшников в разныя храмины, и воинов стрегущих есть числом тридесять шесть тысящ, которыя за плату себе на всякой месяц из казны емлют всякой по своему чину, ов болши, ов менши. Вси же суть мало не вси или множайша их часть || христиане потурчени или дети их.
Особно есть четырнатцать тысящ художников, иже в ручное оружие делают в сарае непрестанно, и повинни суть чистить то в палатах во всякую неделю, дабы ничтоже ржаваго обреталося, егда сам султан смотрить имать. Сих художников в называют гобйи, иже и в войну с султаном ходят вместо пехоты. Иныя же суть туффекEQ \o(и;ґ), то есть стрелцы с пищалми, иже на войну ходят г и пищали делают непрестанно, ибо на то емлют
По них суть топйи или пушкари, их же числом осмь тысящ, из них же болшая часть художников, иже и льют пушки болшия, и верховыя, и полковыя, на оной стране где Галата во едином дворе каменном великом названном Тофама, идеже есть пушек множество неисчетное д, болши же христианских, яже иманы в розных государствах христианских, яко мощно познати из гербов и подписаний.
Такожде и янчары, их же есть непрестанно тридесять шесть тысящ, в дву дворех, яко выше описахом, учатся оружия различнаго делать, дабы не празновали и не купили себе в лавках оружий потребных, но сами бы себе во время покою готовили непрестанно.
Есть еще в сарае придверников до дву тысящ, иже та || кожде на войну с султаном ходят. Сих уряд есть казнити злодеев, егда везирь повелит им, ибо тамо несть особнаго спекулатора. Обаче же, яко числятся они междо юношами султанскими, яко и прочия служивыя его, {306} того ради имеют на то мужей худейших, дабы сами таковым поносным делом не осквернялися.
И оныя мужи в их место сотворяют то, разве аще прилучится казнити какова честнаго мужа или пашу яковаго, то уже сами повинни исходити, зане началныя спекулатори суть. И такожде егда началника некоего, или пашу, или яковаго инаго знаменитаго чиновника яковы ради вины измещут из чину его, тогда они же ходят оному возвещати немилость султанскую.
Паче же егда имать султан везиря изметати из началства, тогда призывают его в полату к султану и един от тех, приступив к нему, отъемлет печать султанскую с руки ево, и закрывает ему пол лица бумагою хлопчатою, и махнет е нань рукою [ибо не достоит им говорити при султане], дабы шел за двери ис полат || султанских; и от того времяни бывает своего токмо дому владетель.
Есть еще комнатных султанских две тысящи, их же солях называют. Те ходят около султана, носяще лук его и стрелы. Сами же и луки делают и во время войны в саадаках на коней садятся.
Чаэшей в Константинограде непрестанно четыре тысящи обретается. Их же чин посылаемых быти в посланниках во окрестные государства ж, такожде и ко владетелем в государстве турецком, иже началствуют над городами и областьми. Всякий от сих чаушйй яковый ни есть художник, особно же паче они наметы на войну делают.
Сии ставятся по чину своему у врат третиея стены сарая, ожидающи, камо кто послан будет. Сей их чин прибыточен им, имеют бо от тех, к ним же посыланы бывают, немалой прибыток. Еще же и ис казны корм им дается, егда куды посылают.
Они же вся чины и уряды, егда кого чем султан пожаловать изволит, оным объявляют, || аще той в Константинограде или где во иной стране обретается. Ибо егда султан раздает великия властелства, иже имеют своя великия доходы, тогда грамоту, написанную на властельство назначеному, дает в руки каморнаго своего, дабы той послал ее. Тут же есть и указ написан, елико тому властелю велено дати каморному оному.
Камерный же посылает грамоту с чаушем, ибо сами каморныя из сарая не выходят. Той же властель з сверх того, еже посылает каморному по указу, дает еще и чаушу дары, даст же ему и каморный, егда принесет {307} указные дары за грамоту. И таким образом обогащает султан каморных своих, дабы могли по достоинству убратися, егда самому коему на каком властельстве повелит быти.