Скифы. Исход

Майборода Александр Дмитриевич

– Когда мы пойдем?

– Через тридцать дней, – сказал Словен, встав.

– Хороший замысел, – проговорил Вадит, – до зимы мы уйдем недалеко, и если кто захочет, тот вернется домой.

Словен сердито топнул ногой.

– Никто не вернется на старое место! Если один повернет назад, то и другие потянутся назад. А там и весь народ разбежится. Это будет его концом, так как разобщенный народ погибнет. Поэтому если мы уж решились идти в новые земли, то не должны иметь сомнений. Это как войти в холодную воду: либо сразу окунаешься, либо в воду никогда не войдешь. Поэтому, чтобы кто-либо не надеялся

повернуть назад, перед тем как уйти, все пусть разрушат свои дома, сожгут нивы. Пусть все сделают так, чтобы ничто не осталось и даже не напоминало, что здесь был наш дом. Наш дом отныне будет там, где мы остановимся.

Столь решительное заявление насторожило старшин, и в зале снова повисла тишина. Вадит сел на свое место.

Словен тоже сел. Он не торопил. Он видел, что старшинам требовалось время, чтобы оценить сказанные им слова.

Когда тишина стала казаться тягостной, кашлянул Мойска. Старшины обратили на него внимание.

Мойска был рассудителен. Он говорил:

– Принять решение покинуть свою землю, где наши предки жили тысячи лет, нелегко. Вопрос стоит о жизни и смерти нашего народа. Путь на поиски нового отечества опасен. Ведь одно дело переселиться одному человеку, а другое – целому племени. По пути наш народ столкнется с враждебными племенами, и он может погибнуть. Никто не хочет оставлять свои дома, нивы, могилы предков. Но оставшись – народ умрет с голода. Таким образом, перед нами стоит тяжкий выбор. Что делать? Народ дал нам право решить его судьбу, это многие мужчины, женщины и дети, поэтому мы должны хорошо подумать.

Мойска замолчал, и снова повисла тишина. Ее прервал кто-то из старшин, который громко спросил:

– А что говорят боги? Какова их воля? Что обещают они нам – жизнь или смерть?

– Мудрый вопрос, – одобрительно проговорил Мойска. – Надо провести волхвование и посоветоваться с богами. Пусть боги скажут свою волю.

Старшины молчали, и Мойска спросил:

– Что думаете об этом?

– Пусть будет волхвование! Пусть боги скажут, как нам поступить! – послышались выкрики.

– Хорошо, ваше требование исполнится, – сказал Мойска. – Волхвование состоится сегодня, когда сойдутся свет и тьма, где сходится небо и земля, под священным деревом, где сходятся дороги ко всем мирам. Будем спрашивать Перуна.

Вопрос казался всем решенным, но неожиданно послышался уверенный женский голос.

– Перуна надо спросить. Нет сомнения в этом. Мы спросим его. Однако речь идет не о войне и мире, торговле или других важных делах, речь идет о жизни народа. А плодородие в воле матери всех богов – великой богини Макоши. Поэтому надо спрашивать ее!

Присутствующие закрутили головами, но искать не пришлось – на середину зала вышла Вольга.

Она была в темном платье. Ее лицо казалось измученным.

Поклонившись залу, она тихим голосом начала говорить.

– Люди, я устала. Я устала потому, что всю ночь молилась великой богине Макоши, прародительнице всего живого. Я спрашивала ее, что делать нашему народу, чтобы сохраниться и размножиться…

Старшины напрягли внимание. Но, задав интригу, Вольга замолчала.

– И что она ответила? – послышался вопрос волхва Мойска, не вытерпевшего длинной паузы.

– …Великая богиня сказала следующее. – Голос Вольги

окреп, и она продолжила уже сильно и торжественно, – она сказала, что, оставшись в этих местах, наш народ захиреет и пропадет; найдя же новое отечество, обретет новую жизнь и великую славу.

На лицах старшин появилось изумление.

Мойска задал вопрос:

– Значит, богиня Макошь говорит, что нам надо идти на поиски нового отечества?

– Да, именно так, – уверенно проговорила Вольга.

Мойска покачал головой.

– Не знаю, не знаю.

Конец совету подвел Словен.

– А чего тут гадать? – сказал он. – Теперь мы знаем волю богини Макоши. А вечером узнаем и волю Перуна. Если он скажет то же, что и Макошь, то с завтрашнего же дня мы начнем готовиться к исходу.

Словен немного поторопился со своим выводом, но уже ни у кого не было сомнения в том, что скажет Перун. В конце концов, Перун – муж богини Макоши. Оно конечно: муж – голова, да жена – шея, так что куда она повернет, так и выйдет.

Глава 3

После победы в поединке князь Словен щедро наградил Данава – оставил ему в подарок доспехи и оружие. И даже дал коня.

Обычно молодые дружинники живут на княжеском дворе в отведенных им помещениях, но Данаву была выделена отдельная комната. Все это свидетельствовало о том, что князь завел себе любимца.

Сильные люди всегда привлекают людей. К тому же по характеру Данав был незлобив и добродушен. Однако подружиться Данаву с другими дружинниками пока не удавалось. Завидовали ли они расположению к нему князя, то ли была другая причина, но Данав хотя и был уважаемым для них человеком, но чужим. Так что любовь князя к герою сыграла с ним злую шутку.

Данав, выросший в простоте деревенских отношений, тяготился одиночеством. К тому же, привыкший к постоянной работе, бывший пастух мучился от безделья. А князь не давал ему поручений.

Впрочем, вскоре Данав сам нашел себе занятие. Он некоторое время наблюдал за молодыми воинами, с которыми старые дружинники проводили занятия по владению оружием.

Всех мальчишек обучают умению владеть оружием: мечом, копьем, луком. Но одно – незатейливые приемы сельчан, и совсем другое – подготовка профессионального воина.

К своему удивлению, Данав узнал, что сила не гарантирует победу в единоборстве. Ловкость, хитрость имела не меньшее значение.

Собственно, в этом он уже убедился, победив Бурю на поединке. Разумеется, Данаву захотелось научиться новым приемам, но, видя прохладное отношение к себе старых дружинников, он не стал просить их, чтобы они взяли его в обучение, а, наблюдая издали, стал повторять приемы, которые разучивали молодые дружинники.

Это закончилось тем, что однажды Словен, проверяя занятия с молодежью, заметил попытки Данава научиться новым приемам.

Словен посмотрел, улыбнулся, затем нахмурил брови.

– Воевода, – обратился он к Грозыне, – ты видишь?

– Что? – спросил Грозыня.

– Что Данав пытается сам изучать приемы.

– Вижу, – сказал Грозыня.

– Но почему его никто не учит из старых дружинников? – строго спросил Словен.

Грозыня ответ знал, но не решился сказать правду. Он пожал плечами и уклончиво проговорил: