Скифы
Шрифт:
– Он знаком с Кикоедовым? – удивился Крылов.
– Теперь да, – ответила она. – Кикоедов вчера вступил в его партию.
– Ого!
– Да. Вместе со всей своей группой, оркестром. Им менеджер посоветовал. Тинейджеры, что посещают концерты Кикоедова, мол, по развитию не очень отличаются от этих… замедленных, так что он сразу двух зайцев убьет! И число сторонников расширит, и русская интеллигенция его зачислит в число одухотворенных защитников общепринятых общечеловеческих.
– А что сама русская интеллигенция?
Она удивилась:
– А ты не знаешь?.. Вступает в его движение
Он насторожился:
– Какие такие интернетчики?
Она пошла в ванную, слышен был шум льющейся воды, мыла руки, оттуда через открытую дверь объяснила:
– Ну, которые пишут и выставляют свои романы в Интернет. Их не печатают, так они загромождают свои творения в Интернете, а потом всюду рассылают линки, чтобы к ним зашли…
– А, – понял он, – те пусть, тех не жалко. А то я уж совсем подумал…
Она вышла, взглянула смеющимися глазами:
– Да знаю, что ты подумал. У тебя «молнию» на брюках не заклинило?
Глава 15
Свободная женщина! Крылов не знал, как подступиться к одному деликатному вопросу, а она просто и ясно поинтересовалась, не стягивает ли он во сне одеяло.
Ошалев, он пролепетал, что нет, совсем даже наоборот, и тогда Яна ушлепала голенькая в ванную, он с сильно бьющимся сердцем прислушивался к плеску воды, затем Яна вышла чистенькая, словно живущая в горном ручье рыбка, лучезарно улыбнулась:
– Ты чего еще не в постели?.. Разве деятелям вставать не рано?
– Гм… да вот…
Она преспокойно легла в его постель, натянула одеяло до подбородка, предупредила:
– Только ноги не забрасывай, хорошо?.. А то мне всякие ужасы снятся, когда на меня ноги забрасывают.
Она спала чисто и целомудренно. Он долго смотрел в ее лицо, в груди было тесно. Попытался заснуть, но перед глазами мелькало как в клипе, прокручивалось все то, что они только что делали, а когда он вроде бы успокоился, в видениях пошли скакать на горячих конях озверелые скифы…
Почему озверелые, возразил он сам себе. Царь Скифии Анахарсис, посетивший в шестом веке до нашей эры Афины, вызвал у эллинов настоящую сенсацию, восхитив всех умом и знаниями. Его тут же включили в «семеро мудрецов». По данным греческих авторов, именно Анахарсис изобрел гончарный круг, двузубый якорь и использование трута для разведения огня.
Если на то пошло, то Анахарсис не был таким уж исключением, что, дескать, только подтверждает правило. Знаменитым философом стал скиф Бион, тоже включенный в «семеро мудрецов». А вот в Спарте прославился стоик Сфер, ученик знаменитого Зенона, примерно в те же времена легендарнейшей личностью стал гиберборейский жрец Абарис. Он, по рассказам очевидцев, сумел остановить моровую язву. Он также умел предсказывать землетрясения, чего не умеют и доныне. Пифагор сразу принял Абариса, но не в число учеников, а принял как равного. Мудрыми афоризмами прославился скифский царь Атей… Вообще о мудрых и метких выражениях пошла поговорка «говорит, как
И не такая уж это дикость и не такое уж хулиганство – связать скифов и славян воедино. О названии «Великая Скифия» применительно к славянам упоминает «Повесть временных лет», а Иоакимовская летопись гласит: «Славен з братом Скифом, имея войны многие на востоке, идоша к западу, многие земли о Черном мори и по Дунае себе покориша… И от старшего брата прозваше славяне. Славен князь иде к полуночи и град великий созда во имя свое Словенск нарече. А Скиф остася у Тонта и Меотиса в пустынех обитати, питаяся от скот и грабительства, и прозвася страна та Скифия Великая».
Яна тихонько хихикнула во сне. Сердце Крылова тут же оборвалось в пропасть. А вдруг ей снится, что она сейчас с Алексеем? Или вообще с его дебилами? Чувствует их гадкие руки на своем теле?
Стараясь заставить себя успокоиться, уставился в потолок, а перед глазами снова погнал этих скачущих и стреляющих из луков.
Итак, когда скифы обрушились на Мидию, они применили ту же конно-стрелковую тактику, что и киммерийцы. Ее на Востоке не знали, потому противостоять как киммерийцам, так и скифам было немыслимо. К тому же скифы постоянно улучшали как стратегию и тактику, так и само военное дело. В частности, они усовершенствовали и без того не знающие аналогов стрелы – снабдили граненым бронзовым наконечником со втулкой, что втрое повышало эффективность стрельбы.
– А в пятьсот девяносто седьмом, – пробормотал он вслух, – до этой нелепой эры жителей Иудеи угнали в вавилонское пленение… Сделали это как раз скифы, тогда союзники Вавилона…
Стекла задребезжали тонко и противно. Он уже погружался в сон, но теперь вылетел, как выброшенный катапультой. По ушам ударил тяжелый грохот. Где-то близко зазвенело стекло, тонко и страшно. Ах да, в соседнем подъезде у соседей окна задраены наглухо, там кондишен, взрывная волна разнесла стекла вдрызг, внесла осколки в комнату.
Шторы трепетали, на стене в призрачном свете фонаря закачался и рухнул на пол массивный календарь. Весь дом, казалось, колеблется, как лодка на большой волне. Он сорвался с постели. Взрыв произошел по ту сторону соседнего дома, тот закрыл этот своей массой, ясно. В ночи затрепетали темно-багровые язычки.
– Черт, – сказал он потрясенно, – неужели снова чечены?
Яна приподнялась на локте, сонная, теплая, мягкая, проговорила растопленным, как масло на сковородке, голосом:
– Да это просто гроза…
– Какая гроза? – вскрикнул Крылов. – Это взорвали… если не дом, то что-то крупное.
– Спи, – посоветовала она. – Два дома рядом не взрывают.
Колеблясь, он постоял у окна. Яна права, не взрывают не только дома подряд, но даже автомобили. Так что можно не натягивать брюки. И не завязывать шнурки. И не выходить из теплой квартиры, не вызывать лифт, не спускаться в ночь, разорванную огнями, воплями, а потом еще наедут эти вопящие и мигающие милицейские машины…
И все-таки что-то задержало у окна. Яна поворочалась, завернулась в одеяло, как червяк в кокон, подтянула ноги к подбородку и снова заснула. А за окном в самом деле вскоре зазвучала милицейская сирена, потом примчались пожарные.