Скитальцы (цикл)
Шрифт:
— Послушай меня, Руал. Ты никогда меня не слушал — послушай хоть раз. Ничего не вернуть и ничего не исправить. Забудь о НИХ, и ты будешь жив…
И она поставила на стол совершенно целый стакан.
Марран разглядывал руку — глубокий порез на ней быстро затягивался.
Скрипнула кроватка в соседней комнате. Его собеседница насторожилась было, но ребёнок, пошевелившись, затих. Женщина испытующе глянула на Маррана — и глаза их встретились.
— Ничего не исправить… — проговорил он с трудом. — Ты права…
— Руал, — сказала она решительно. — Я помогу тебе во что бы то ни стало.
Он обнажил зубы в нехорошей усмешке:
— Спасибо. Я знал, что обязательно получу нового покровителя… вместо старых!
Она поднялась:
— Ты не смеешь так со мной разговаривать!
— А ты преврати меня во что-нибудь, — посоветовал он без улыбки. — Увидишь, как это просто теперь, — и тоже встал.
Они стояли друг против друга, и ей приходилось задирать голову, глядя ему в глаза.
И тогда он её обнял.
Растерявшись, она забилась, как пойманная пичуга. Он оторвал её ноги от земли и поднял так, что их лица оказалось на одном уровне. Она ослабела.
— Прощай, — сказал Руал Ильмарранен по кличке Марран. — Прощай, Ящерица. Я не приму твоего покровительства, как ты когда-то не приняла моего.
И он осторожно поставил её на пол.
Они снова смотрели друг другу в глаза, и она задирала голову выше, чем надо — чтобы слёзы вкатились обратно. Он улыбнулся с трудом — тогда она встала на цыпочки и быстро поцеловала его в запёкшиеся губы, чтобы в следующую секунду резко оттолкнуть.
За окном светало — женщина по имени Ящерица отошла к окну, отвернувшись от Маррана.
— Всё, — сказала она глухо. — Теперь уходи.
Догорали свечи. На столе осталась белая салфетка, запятнанная каплями крови.
…Когда я добрался до пристани, солнце уже садилось в горку безмятежных золотых облаков. Ларт виден был издалека — одетый во всё чёрное, как и подобает странствующему магу, он взад-вперёд расхаживал по пирсу. Ветер живописно развевал его длинный плащ.
Я смиренно поставил дорожный сундучок у высоких ботфорт.
— Ну? — спросил он скучным голосом.
Я доложился, опустив, впрочем, последний эпизод.
— Это всё? — осведомился Ларт, наблюдая за приближающейся шлюпкой.
Я собрался с духом.
— Вам привет, хозяин. От некоего Маррана.
Шлюпка неуклюже привалилась к пирсу. Ларт покусал губу и ничего не ответил. Тогда я обнаглел.
— И попрошу, если можно, в будущем избавить меня от подобных испытаний.
Не ответив ни слова, он круто повернулся и пошёл прочь, навстречу матросам из шлюпки, которые, кланяясь и приседая, приглашали нас занять места на зафрахтованном судёнышке.
В каюте на двоих,
Ларт обрушился на койку, не снимая сапог. Я стал зажигать свечку, в этот момент судёнышко качнулось и я чуть было не свалился на хозяина. Ответом было презрительное мычание. Я извинился.
Кораблик лёг на курс, наполнив паруса вечно попутным по Лартовой милости, но от этого не менее холодным ветром. Этот ветер пробрал меня до костей, пока я ходил справляться об ужине. Вернувшись, я застал хозяина в той же позе и в том же состоянии духа.
— Нас накормят, — сообщил я, усаживаясь. Ларт отозвался невнятно.
Проследив за его неподвижным взглядом, я с трудом разглядел на тёмном потолке толстого паука в паутине. Я не думал, что на корабле могут быть пауки, но деловито осведомился:
— Убрать?
Ларт не ответил.
Некоторое время мы слушали завывания ветра и плеск воды за бортом.
— Значит, он передавал мне привет? — заговорил со мной Ларт впервые за этот вечер.
— Горячий, — ответил я осторожно.
— А потом?
— Потом ушёл.
— Далеко?
— Я не следил за ним, хозяин.
— И приключение тебе не понравилось?
— Никоим образом.
— Мне тоже, — буркнул он и повернулся лицом к стене.
Но на этот раз молчание длилось недолго.
— Предательство, — сказал Ларт в стену. — Предательство не прощается, Дамир.
Мне вдруг стало жарко — показалось, что он намекает на меня. Я в ужасе стал перебирать в уме свои дела и поступки, гадая, какой из них мог рассердить Ларта, но тут он продолжил свою мысль и отвёл от меня подозрение:
— Руал Ильмарранен, — пробормотал он, обращаясь к пауку. — Двойное предательство.
Я тихонько вздохнул с облегчением и тут же насторожился, догадавшись, о ком идёт речь.
— Да, — сказал Ларт, будто отвечая на мои мысли. — Марран.
И тут меня осенило: а я ведь его знал! Я делал первые шаги у Ларта на службе, когда этот нахальный и самоуверенный субъект был, помнится, его любимцем.
— Марран, — тем же отрешённым голосом продолжал Ларт. — Маг милостью небесной. Со временем он перерос бы и Эста, да, возможно, и меня… Не успел. Поторопился предать нас обоих. Наказание справедливо.