Скитальцы космоса (сборник)
Шрифт:
Дэйн сжал губы. Его пленник оказался слишком проницательным. Но он ничего не ответил и указал жестом на скафандр, уложенный Али на сидение.
— Надевайте его и побыстрее!
Врач потер рукой подбородок.
— Да, я думаю, что вы в отчаянном положении, раз уж вынуждены столь мелодраматично размахивать этой штукой, — он указал на бластер.
— Я не хочу вас убивать. Но бластер…
— Да, это будет очень больно, я знаю, молодой человек. — Он пожал плечами, положил медицинскую сумку и принялся одевать скафандр. — Я не хочу заставлять вас грузить меня силой в ваш корабль. Ладно уж.
Сдавшись, он сел так,
Флиттер спирально поднимался в сверкающее солнечное небо, и Дэйн подумал, сколько пройдет времени, прежде чем сообщение об этом новом нарушении закона достигнет ближайшего полицейского или патрульного поста. Но хватит ли у полицейского крейсера смелости последовать за ним в Большой Ожог? Он надеялся, что радиация заставит полицейских повернуть назад.
Управлять флиттером не было надобности — память машины приведет ее прямо к “Королеве”. Дэйн взглянул на своего молчащего спутник, О чем он думает? Врач воспринял свое похищение с таким послушанием, что это начало беспокоить Дэйна. Ждет ли похищенный погони? Может быть, исследование Большого Ожога продвинулось дальше, чем это официально сообщалось?
Уменьшив скорость флиттера, так как они преодолевали скалистую гряду, Дэйн с радостью заметил, что земля под ними превратилась в безжизненную пустыню, которая ограничивала зараженную зону. Закованная в металл фигура рядом с ним не шевелилась. Но вот врач повернул голову в шлеме — казалось, он внимательно изучает местность внизу. Вспыхнула лампочка счетчика радиации и Дэйн понял, что им, возможно, придется ночевать в зараженной местности. Попадались участки с мутировавшей под влиянием радиации растительностью и что-то в позе врача свидетельствовало, что это для него было новостью. В полдень участки этой растительности слились в сплошные джунгли. Лампочка счетчика теперь горела непрерывно. Когда приблизился вечер, темнота не наступила — деревья, вьющиеся растения и ветви излучали свой собственный бледный и зловещий свет, свидетельствующий о радиоактивности голубоватым ореолом.
Иногда этот свет сгущался и протягивал жадные пальцы к пролетавшему над ним флиттеру. Время подходило к полуночи, когда Дэйн увидел сквозь бледный голубоватый ореол красную точку, которая обещала ему конец пути и отдых, хотя обычно этот свет вызывал противоположные чувства. “Королева” приземлилась с красными сигналами тревоги и после посадки их забыли выключить. Теперь они как маяк звали флиттер к месту стоянки. Дэйн посадил флиттер на оплавленную землю в том месте, откуда он взлетел. Его прибытие было замечено и наверху в стене корабля открылся люк. Ленты подъемного механизма опустились и защелкнулись на флиттере магнитными присосками. Потом они начали втягиваться в корабль, поднимая флиттер.
Когда внешний люк шлюзовой камеры закрылся, Дэйн отвязал своего спутника. Врач встал и с небольшой тревогой огляделся. Открылся внутренний люк, и Дэйн жестом пригласил пленника в небольшое помещение, которое должно было служить обеззараживающим
— Итак, это зачумленный корабль? — первым заговорил врач.
— Нет, сэр, — покачал головой Рип. — И только вы можете помочь нам Доказать это.
Врач прислонился к стене и лицо его ничего не выражало.
— Вы выбрали несколько странный способ для просьбы о помощи.
— У нас не было другого выхода. Буду откровенен, — добавил Рип, — нас разыскивает Патруль.
Глаза врача переходили с одного осунувшегося лица на другое.
— Вы не похожи на отпетых преступников, — заключил он. — Это весь ваш экипаж?
— Остальные больны. Именно из-за них… Если вы только захотите… — широкие плечи Рипа опустились.
— Мне не приходилось выбирать, не так ли? Если на борту больные, я Должен действовать в соответствии с клятвой медика и независимо от того, ищет вас Патруль или нет. Чем они больны?
Они провели его в лабораторию Тау и рассказали свою историю. Выражение недоверия у врача сменилось тревожной заинтересованностью и он захотел вначале осмотреть пациентов, а потом зверьков, хранившихся в холодильнике. Где-то в середине этих осмотров Дэйн, поддавшись усталости охватившей его после напряжения последний дней, добрался до своей койки и согнал с нее Синдбада, который, как только Дэйн лег, вскочил обратно и лег рядом с ним. Когда Дэйн проснулся, отдохнувший телом и душой, “Королева” тоже была иной. Это был корабль, в котором поселилась надежда.
— Хован установил причину болезни! — восторженно сообщил ему Рип. — Это несомненно яд с клешней маленьких дьяволов, что-то вроде наркотика, вызывающего глубокий сон. Врач как раз работает над этим.
— Отлично! — Дэйн отбросил всю остальную информацию, которая в других условиях заинтересовала бы его, и задал вопрос, казавшийся ему самым важным: — Он может поставить на ноги наших людей?
— Пока неизвестно. — Лицо Рипа слегка омрачилось. — Он пробует разные средства.
— И неизвестно, как долго это будет продолжаться, — добавил Али. “Время, — впервые за последние дни Дэйн вспомнил об этом, — время!”
В его мозгу всплыло воспоминание о деле, забытом за последние тревожные недели — о контракте со жрецами. Даже если им удастся избавиться от обвинений, если все члены экипажа поправятся, он был уверен, что им не удастся в срок вернуться на Саргол с обещанным грузом, плата за который уже была на борту “Королевы”. Они нарушат свое обещание и не смогут восстановить торговые права на эту планету, если их вообще не занесут в “черные списки” Торговой Палаты. “Интерсолар” немедленно воспользуется их затруднениями, даже если компания и не виновата в их несчастьях, хотя на борту “Королевы” все были уверены в обратном.
— Мы нарушим контракт, — громко сказал он и это сразу убавило уверенности у Рипа и Али.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Рип у Али. Помощник инженера отрицательно покачал головой.
— У нас хватит горючего, чтобы подняться и опуститься где-нибудь, например, в Террапорте. Однако на более далекое расстояние полет без дозаправки невозможен. Нет, придется оставить всякую мысль о полете на Саргол. Заправиться нам не даст Патруль. Торсон прав, мы нарушим контракт.
Рип опустился в кресло.