Скитальцы океана
Шрифт:
– Все это потому, что, как правило, они попадают к людям, не обладающим никакой фантазией. Те не способны ни надлежащим образом вложить свои сокровища в какое-либо доходное предприятие, ни достойно растранжирить их. Одни мгновенно впадают в беспробудный кутеж, другие, наоборот, замыкаются в себе и своей норе, и до последних дней жизни алчно дрожат над каждым шиллингом, боясь ощутить себя хоть на монетку беднее, нежели были вчера.
– Для начала нам пока еще предстоит мудро разделить эти сокровища, по справедливости.
– Еще никому в мире не удавалось разделить их «по справедливости».
– Полагаете, что «справедливый» дележ следует начинать со вполне справедливого обмана?
– Сам по себе дележ, сэр, возможен только тогда, когда мы выясним, как эти люди настроены по отношению к нам, а следовательно, чего они стоят.
Согласившись, что Лорд-Висельник прав, капитан настороженно осмотрел берег. Бочонки действительно следовало как можно быстрее переправить туда. И суть этой операции заключалась не только в выяснении, кто чего стоит.
Если они втроем переправят бочонки на остров, то эти сокровища станут тем общим, что способно будет объединять их. Они сразу же превратятся в их общую тайну, общий интерес. К тому же исчезновение из трюмов золота и серебра поможет избежать ссоры с теми двумя пиратами, которые вот-вот вернутся и которые, конечно же, решат, будто имеют больше прав на золото, нежели он, Рольф, и штурман Грей.
Приняв решение, капитан тотчас же оторвал Констанция от плиты, и приказав позабыть на время об обеде, приняться за настоящее, достойное моряка, дело.
Завернув бочонок с золотом в парусину, они погрузили его на шлюпку и отвезли за мыс, за которым Джеферсон уже успел побывать и который давно был известен Рольфу. Там, на довольно крутом склоне, на высоте четырех метров, они отыскали небольшую седловину, образовавшуюся между стволами двух могучих кленов и густым кустарником и, быстро орудуя лопатами, погребли сокровища под песком и щебнем. Точно так же они поступили с двумя остальными бочонками, условившись при этом, что каждому из троих принадлежит равная доля содержащегося в них богатства.
Замаскировав свои тайники дерном и тщательно заметая за собой следы, они спустились к шлюпке и, по инициативе капитана, крепко пожали друг другу руки.
– Если кто-либо из нас погибнет, двое других передадут его долю тому, кому будет указано в завещании погибшего, – молвил Рольф. – Пусть каждый подумает, кому именно, и сообщит. Но лично я, в случае гибели, завещаю свою долю вам двоим. Надеясь, что вы поделите их и в самом деле по справедливости.
Грей и Джеферсон переглянулись, и штурман тотчас же заявил, что принимает точно такое же решение.
– Весьма благородно, джентльмены, весьма благородно, – не спешил поддержать их собственным бескорыстием Лорд-Висельник. – Однако у меня особые взгляды на ценность оказавшихся у нас сокровищ. В принципе, я тоже мог бы завещать свою часть вам, тем более что мать моя умерла, а внебрачный отец в моих пожертвованиях не нуждается. Особенно, если узнает, каким образом они мне
– Так что вы предлагаете, лорд? – кончилось терпение Грея, первым усевшегося на весла. – Чтобы на оставшуюся после вас долю мы соорудили на этом мысе конную статую Лорда-Висельника в доспехах из чистого золота? Тогда так прямо и говорите, не стесняйтесь.
– Конную статую? – вполне спокойно воспринял эту идею Том и, остановившись у шлюпки, внимательно осмотрел взмывающий ввысь каменистый выступ мыса. – А что, место вполне подходящее, джентльмены. И сокровищ, которые все еще ждут нас в трюме «Нормандца», вполне хватит на золотые доспехи. Но, если позволите, образ моих мыслей заключается в совершенно иных соображениях…
– Пироги! – вдруг закричал Грей, не дослушав многословное рассуждение Внебрачного Лорда. – Сразу три пироги туземцев!
– Так вот, джентльмены, относительно моего завещания, – решил было невозмутимо продолжить Том, однако метнувшийся к шлюпке Рольф чуть не сбил его с ног и, под руку затащив в шлюпку, приказал браться за весла.
– Быстро – к кораблю! Если мы не успеем к нему первыми, выполнять наши завещания будет некому!
Пироги еще только показались из-за дальней косы. Туземцы уже заметили останки корабля, но медлили, не торопясь устремляться к нему. Веером развернувшись на выходе из небольшой бухты, они, очевидно, совещались, решая, как поступать: немедленно направляться к кораблю или же позвать на помощь соплеменников? Еще больше сбило их с толку то, что со стороны мыса к кораблю направляется шлюпка с матросами. Приближаясь к «Нормандцу», Рольф уже видел, как, приподнявшись, двое туземцев внимательно осматривают ту часть берега, от которой они, моряки, отошли.
– Как бы эти нехристи не набрели по нашим следам на золото, – встревожился Грей.
– Сейчас оно интересует их менее всего, – возразил капитан. – Они пытаются выяснить, есть ли на берегу наш лагерь и где – на корабле или на острове – пребывает основная часть команды.
– Вполне возможно, что теперь эти людоеды мысленно делят нас точно так же, как мы сами только что делили золото, – вздохнул Грей.
– Гребите изо всех сил, – приказал ему капитан. – Пироги быстроходны, а потому аборигены могут перестрелять нас, прежде чем мы поднимемся на судно.
– Уже не успеют, капитан, – устало выдохнул Джеферсон, – при всей быстроходности их корыт.
Вот только уверенность его выглядела не слишком убедительной.
Несколько минут они молча налегали на весла, нацеливая шлюпку прямо на широкую, мощную корму «Нормандца». Оказавшись под ее прикрытием, моряки немного успокоились и, приготовив пистолеты, осторожно вышли из-за нее. Туземцы, наверное, все еще не решили: атаковать корабль или же поостеречься. Почти соединившись бортами, они теперь несмело приближались к судну, пытаясь понять, что на нем происходит. И лишь когда Рольф и Джеферсон начали подниматься на палубу, в сторону «Нормандца» полетели первые стрелы. Но они едва достигали того места, где из воды чуть-чуть выступал нос корабля.