Скитальцы
Шрифт:
– О нет. Невозможно. Но я просматривала целый ряд официальных ознакомительных материалов с Земли. Большинство этих материалов носит слишком общий характер, поэтому мои познания весьма поверхностны. – Джанет улыбнулась. – Я так рада, что вы здесь. Вы можете меня многому научить.
Эко промолчал. Его расспросы ни к чему не приводили. В ответах Джанет не было ничего необычного, ничего такого, за что он мог бы ухватиться. Все объяснения, приводимые ей, выглядели объективно, фразы она строила старательно, в ее словах не звучало ничего оскорбительного. Вела она себя дружелюбно, но в ее поведении не было ничего личного. Смех Джанет
Они вошли в большой, ярко освещенный зал. С потолка свисали тонкие полоски стекла и украшали однообразное пространство радужными отражениями и тенями. По стеклянным поверхностям стекали слова и изображения. Время от времени на одном из более крупных экранов появлялась фигура человека крупнее, чем в жизни, и начиналась беззвучная лекция для невидимой аудитории. Воздух был прохладным, но немного застоявшимся.
– На этих фотографиях запечатлены опытные кинорежиссеры, – сказала Джанет. – Если вам интересно, вы можете взять вот такой керамический наушник и послушать, что они говорят.
– А как работают эти стеклянные экраны?
– Они покрыты тонкой светопроводящей и светоизлучающей пленкой. Пленка настолько тонкая, что ее не отличить от обычного стекла.
– Я заметил, что на Марсе любят почти всё делать из стекла. Это имеет какое-то особое значение?
– Особое значение? Что вы имеете в виду?
– Ну… Я хотел сказать… Почему вы приняли такое коллективное решение?
– Я бы не назвала это коллективным решением. Скорее, это вопрос необходимости. На Марсе полным-полно песка, а камень и глина встречаются редко. Помимо железа, нам приходится полагаться на стекло, как на сырье для множества разных вещей. Во время войны Найлз Галле изобрел технику создания построек, которой мы сейчас пользуемся. Из стекла легко строить, и его легко перерабатывать.
– Понимаю. Но как вы решаете вопрос свободы частной жизни? Каковы правила? Я заметил, что некоторые здания непрозрачны, а стены в моем гостиничном номере прозрачные.
Джанет удивилась:
– Вам не сказали? Все стены можно сделать как прозрачными, так и непрозрачными. Плоховато работает виртуальный администратор в вашем отеле, если она не объяснила вам такие важные вещи. Ионы в стекле управляются электрическими полями, и, находясь в номере, вы имеете возможность изменять степень прозрачности стен.
Эко почувствовал себя неловко. Он вспомнил, какие сделал выводы о марсианском обществе из-за прозрачности стен, и порадовался тому, что ничего такого не наговорил на чистовую запись. Он настолько был пропитан контекстом Земли, что для него было естественно делать предположения и использовать политический символизм, принятый на Земле. Но со вчерашнего вечера Эко начал понимать опасности такой беспечности. Дело было не только в том, что он рисковал привнести в свой фильм субъективную точку зрения, но и в том, что он не мог изложить объективные факты. Ему хотелось донести до Земли послание о том, что нет ничего опаснее поспешных выводов.
Одним из таких поспешных выводов оказался стеклянный дом. Строительство зданий из стекла было обусловлено геологией Марса и здешними технологиями. За этим не стояло
– А я подумал, что прозрачность – это произвольный выбор.
– Ну… – Джанет растерялась. – Думаю, тут многое зависит от точки зрения. Прозрачно что-то или непрозрачно – это зависит от освещения.
– Можете разъяснить?
– Как ни регулируй, среда всегда будет прозрачна для одних форм света, но не для других. Полная непрозрачность невозможна.
– Вы сейчас говорите о стекле… или о чем-то другом?
Джанет усмехнулась. Ее глаза весело засверкали.
– Если вы здесь пробудете несколько дней, вам непременно скажут, что в районе Рассел живут два человека, чьи слова ни в коем случае нельзя воспринимать ни как обычное описание, ни как чисто образное выражение. Первый из них – доктор Рейни, а вторая – я. Можете понимать сказанное мной, как хотите. Настоящего ответа на этот вопрос нет.
В словах Джанет прозвучало кокетство, и это придало ей легкость молодости. Эко подумал, что в молодости она наверняка была очень притягательна. Джанет не была красавицей в общепринятом смысле слова, но в ней была сильнейшая живая подлинность. Из-за этого редкого качества людей и тянуло к ней. Теперь Эко понимал, почему Давоски в нее влюбился.
– Мисс Брук. Мне нужно кое в чем признаться. Простите, что я сначала скрыл это от вас. Просто не знал, как завести этот разговор, чтобы не огорчить вас. Но думаю, я должен сказать вам правду.
Джанет стала серьезной
– Хорошо. В чем дело?
– Я учился у Артура Давоски. И я здесь в качестве его представителя.
Лицо Джанет окаменело. Она словно бы услышала голос из далекого прошлого – тихий и нереальный. Эко пристально смотрел на нее. Они стали похожи на две статуи. Над ними по экранам скользили лица людей, шевеливших губами, а они замерли в неподвижности. Эко смотрел на Джанет, а Джанет – на воздух между ними.
Наконец Джанет сделала глубокий вдох.
– Пройдем в мой кабинет? Нам лучше присесть.
– …в то время мне было двадцать семь, и я встречалась с молодым человеком, который любил меня больше, чем я его. Он хотел жениться на мне, но я тянула с решением. Сама не знала, чего хочу. В это время на Марсе появился Артур. Поначалу отношения у нас с ним сложились чисто профессиональные. У него на Марсе было определенное задание, а мне предстояло показать ему наши технологии съемки. А потом, в один прекрасный день он предложил снять вместе с ним фильм.
Артур такой человек… в таких со временем влюбляешься. Он всегда был полон странных и интересных идей, постоянно пытался решить, как показать жизнь в неожиданном свете. Поскольку вы учились у него, уверена, вы понимаете, о чем я говорю. В первое время он мне объяснял, что хочет попрактиковаться в применении новой техники съемки, чтобы убедиться, что он хорошо овладел этой методикой. Мне это показалось совершенно естественным, и я согласилась ему помочь. Только гораздо позже я поняла, что это было всего лишь первым шагом в его долгосрочном плане. Его целью была вовсе не техника схемки, а истинное осознание собственных идей. Он увлекся планом создания этого фильма, а я увлеклась им.