Скиталец. Дворянин
Шрифт:
– Понятно. Не развернулась душа. Плохо, Боря, это очень плохо, потому как от непоседливости случаются большие беды. Уж поверь старику, – ткнув мундштуком Борису в грудь, убежденно произнес шкипер.
– Верю. И, как видишь, держу себя в руках.
– Угу. Целых два с половиной месяца.
– Ну, с чего-то начинать нужно.
– Согласен.
– Дорофей Тарасович, ты мне лучше объясни, какого черта тут потерял Бэнтли под американским флагом?
– А какого черта потерял на войне капер? Зарабатывает на хлеб насущный.
– И куда он доставляет призы? Неужели нейтральные порты готовы принять
– Есть два варианта каперства вдали от портов государства, выдавшего патент. Первый – судно попросту топят. В этом случае по предоставлении доказательств каперам выплачивается премия в зависимости от водоизмещения. В частности, в России такой способ считается более честным. Но в плане финансов выгода мизерна. Отними расходы на экипировку и снаряжение, вычти жалованье команды – и на выходе получишь одни слезы. Второй – базироваться на вольном острове.
– Мне казалось, что вольные острова имеются только вдали от цивилизованных стран. Тут, конечно, до Африканских архипелагов рукой подать, но и Европейские – вот они.
– Н-да. Молодо-зелено.
– Может, объяснишь?
– До ближайшего такого острова не больше полусотни миль. Есть такой клочок суши, Альборан.
– Это по названию моря, что ли?
– Лет полтораста назад один лихой пират получил баронский титул и обосновался на этом острове, воспользовавшись небольшой уютной гаванью. Европейские архипелаги всегда были бурлящим котлом. А еще здесь хватает торговых путей. Так что для каперов всегда найдется дело. Ну, бритты подсуетились, облагодетельствовали бывшего пирата титулом. И обосновался барон Альборан на клочке суши эдаким независимым правителем карликового государства, придерживающегося нейтралитета. Союзный договор с английской королевой, готовой обеспечить свободу и независимость острова всеми орудиями британского флота.
– А в ответ часть доходов уходит в королевскую казну, – не спрашивая, а утверждая, произнес Борис.
– Официально – нет. Никаких доказательств тому не имеется. Но ходят пересуды, что барону перепадает хорошо если пятая часть от всей прибыли. Если подумать, тоже немало. Но все же первая скрипка у англичан.
– На острове крутятся такие большие деньги? – удивился Измайлов.
– Так это же настоящий пиратский вертеп! Сам посуди, там одновременно могут находиться каперы противоборствующих сторон и мирно попивать пиво, произнеся здравицы друг за дружку. Причем тащат добычу неизменно на Альборан, а не в порт нанимателя. Потому как если по-другому, то и от дома могут отказать.
– И что, все призы проходят через этот остров?
– Не все. А только тех, кто сделал каперство своим ремеслом.
– Понятно. Не понятно только, отчего военным кораблям воюющей страны не подойти к острову и не начать патрулировать за пределами трехмильной зоны.
– Потому что бритты этого не позволят. В гавани Альборана базируется серьезный отряд боевых кораблей, оберегающий неприкосновенность и независимость маленького, но гордого государства. Чтобы, не дай боже, кто не обидел. Так что ближе чем в тридцати милях от острова никого задирать не позволят. А связываться с Англией себе дороже выйдет.
– Вот оно,
– Ты чего удумал? – сделав очередную затяжку и выпустив облако дыма, поинтересовался Рыченков.
– Ничего.
– Ты это тете рассказывай.
– Ну вот что я могу удумать, если, несмотря на то что владельцем шхуны являюсь я, командуешь ею ты?
– Так-то оно так. Только доверия у меня к тебе ни на грош.
– Да ладно тебе, Дорофей Тарасович. Можно подумать, у самого не свербит.
– Зудит, – не стал лукавить шкипер. – Но я себя в руках держу. Научился за прошедшие годы.
– Вот и я научусь, – искренне заверил Борис.
Только вышло это как-то поспешно. Настолько, что Борис начал прислушиваться к себе. Насколько он сам-то поверил в им же сказанное? Получалось, что как-то не очень. Что-то вроде обещания, лишь бы отвязались. Опять неугомонная половина начинает ворочаться. Ну-ну, поглядим, кто кого пересилит.
Покинув ходовую рубку, Борис осмотрелся на палубе. Тут ему делать нечего. Время занятий по живописи еще не завершилось, поэтому направился прямиком в мастерскую. Повода для того, чтобы отложить кисть, никакого. Даже адреналина толком не хапнул.
– Продолжим? – встретил его вопросом Ершов.
А ничего так. Молоток. Уже стоит у мольберта, хотя по боевому расписанию ему надлежит находиться в блиндированной каюте на нижней палубе. Там укрывались преподаватели и Капитолина Сергеевна, их штатный кок. Но все закончилось, и они вернулись к своим прерванным занятиям.
– Непременно, – заверил Борис, вешая пиджак и надевая парусиновую рубаху.
– Все же не понимаю я вас, молодой человек. К чему хвататься сразу за столько полотен? Ведь если сосредоточиться на одном, то можно достичь куда более значимых успехов. Слышали о таком – нет предела совершенству? Даже одна картина, которую вы будете дорабатывать с учетом появляющихся знаний и совершенствования навыков, способна оказать действенное влияние на формирование вашего таланта.
– Вячеслав Леонидович, вот не начинайте опять.
– Вы совершенно напрасно отмахиваетесь от моего замечания. У вас дар! Вы должны всячески развивать его, вкладывать всю душу. А вы уподобляетесь обычному ремесленнику.
– Одаренному ремесленнику.
– Пусть так. Но живопись – это не ремесло, а призвание. Как вы не можете этого понять.
– Я понимаю. Только не горю желанием провести всю свою жизнь у мольберта. Вот неинтересно мне оно. И давайте на этом закончим.
– Не понимаю, – всплеснул руками Ершов и отвернулся к своему мольберту.
Человек, искренне увлеченный живописью, посвятивший ей всю свою сознательную жизнь. Но при том, что великолепно в ней разбирается и является настоящим экспертом в этой области, сам пишет посредственно. Зато как преподавателя Борис уже успел его оценить и наблюдал у себя явный прогресс.
Конечно, рост не столь стремительный, как на предыдущих ступенях. Но оно и понятно: чем выше поднимается, тем больше возрастают требования. Борис даже не брался представить, насколько замедлился бы его прогресс, продолжай он обучение по самоучителю. Все же грамотно расписанный учебный процесс и наличие проводника с соответствующим теоретическим багажом знаний дорогого стоят.