Скиталец. Флибустьерское синее море
Шрифт:
По виду парня было ясно, он не слишком доволен, что на него налетели. Даня приветливо улыбнулся, протянул руку и сказал:
– Меня зачислили только что.
– Это звучало, как извинение.
– Меня тоже.
– Парень теперь улыбался и пожал протянутую руку.
– Тебя как зовут, счастливчик?
– Меня, Данька. Ну, Даня. А тебя?
– Данька пригляделся к своему собеседнику. Выше его ростом, карие глаза, прямой нос. Светлая рубашка в синюю полоску.
– Меня, Гришей. Можно, Гриней. Будем знакомы.
– Мы с тобой
– Восторженно спрашивал Даня.
– Ага, на одном. А ты куда спешишь?
– Гриша парень общительный. Так получилось, что в этом городе у него еще нет друзей, и он не прочь поболтать с кем-нибудь. Отец получил новое назначение, и прощай насиженное место.
– Домой.
– Куда еще податься хлопцу.
– Если торопишься, могу подвезти.
– Предложил Гришка.
– У меня рядом машина. Хочешь?
– Давай, - согласился Даня.
Они вышли из здания Академии, нашли на стоянке машину. Это был крутой внедорожник. Сели. Данька оценил это средство передвижения, сказал:
– Гриша, у тебя крутая тачка.
– Данька не мечтал о машине. Теперь он мог купить ее, но считал хлопотным думать о парковке, о бензине, ремонте.
– Это не моя.
– Сказал Гриня.
– Отец дал. По случаю, на сегодня. Он на служебной машине чаще ездит. Мне иногда дает свою машину.
– А, у тебя и папа крутой, как я понимаю.
– Сказал без задней мысли. У Максима отец тоже был не самый простой.
Гришка бросил взгляд на Даньку.
– Он, конечно, в чинах. Только ты никому не говори.
– Не хочет он, что б его считали папенькиным сыночком, которому все дается по воле родителей.
– Если не хочешь, не скажу.
– Данька не любил обсуждать с кем-то чужие дела. И не станет рассказывать о том, что знаком с тем, у кого такой крутой папа.
– А ехать куда, Даня?
– Сейчас покажу. На Тракторную улицу.
– Я не знаю, где это. Мы недавно в вашем городе. Отца сюда перевели по службе. Он раньше нас с матерью приехал. А мы с мамой позже. Когда отец устроился на новом месте. У нас в нашем городе сад был. Мать ждала покупателей. Так, что я ни города не знаю, и знакомых нет.
– Я покажу. Сейчас прямо, на следующем перекрестке свернешь, - Данька показывал, как проехать к его дому. Подъехали к самому дому.
– Спасибо, Гриша. За то, что довез.
– Не за что. Мы ж с тобой однокурсники.
– И слово это звучало новой музыкой.
– Слушай, Гришка, - заявил Данька, - раз мы с тобой однокурсники, номерами телефонов обменяемся.
И они обменялись номерами телефонов, словно верительными грамотами. Они совсем прощались, когда Гриша спросил:
– Данька, а ты не будешь против, если я позвоню тебе, куда-нибудь выберемся. Ты мне город покажешь. Мне одному дома сидеть стремно. А знакомых нет. Только ты.
– О чем речь. Звони. Будет время, звони. И отправимся по городу. Мои друзья тоже разъехались. Они в других городах поступают.
Они
– Данька, поздравляем, молодец!
– Мать и Аркадий обнимали его.
– Это тебе.
Большой букет цветов и огромный торт. Масляный, как он любил.
– И еще тебе подарок, - смеялся Аркадий, - свисток. Будущему полицейскому.
– Спасибо.
Они долго пили чай с тортом. Любопытная кукушка выглядывала из своего домика в часах. Незабываемый вечер.
– Что, доволен?
– Спрашивала мать.
– Да, мама. Я давно хотел.
– Сейчас все страхи и сомнения остались позади. Он словно расправил крылья.
– А что у тебя там, на Карибах?
– Горе ты мое маленькое, думала Мария.
– Пока мы на берегу. Капитан не говорит, когда мы выходим.
Аркадий покачал головой.
– В море. В круиз, значит?
– Каждый выход в море вызывал тревогу. Без боя такие "круизы" не обходятся.
– Да, в круиз.
– Даня вспомнил, как учил Макса учебные походы именовать прогулками. Круизами.
– Ты еще матери скажи, что у вас парусная регата.
– Ехидно заметил Аркадий.
– У нас парусная регата намечается.
– Даньке понравилась эта мысль.
– Наша команда выходит на соревнования под флагом "Веселый Роджер". Мы на первое место рассчитываем.
– Хвастун, - Аркадий не осуждал пасынка за его ложь. Если этот мальчишка врал, то в его вранье не было коварства, его ложь была безвредна. Не лжец, а фантазер. Враль, добрый враль.
– Вовсе нет. У нас и девиз есть: любая смерть за ваши деньги.
– Этот девиз он придумал только что.
Мать всплеснула руками.
– Даня, что за юмор у тебя! Что это такое?
– Мария Петровна убирала посуду, а мужчины сидели с ней на кухне.
– Мама, я пират. И юмор у меня пиратский.
– Даня изобразил на лице свирепость. Это выглядело не страшно, скорее забавно.
– Детский юмор. Как был ребенком, так и остался.
– Мать готова прощать сыну шалости.
– Мама, я уже взрослый.
– Сказал Данька.
– У меня аттестат зрелости на руках.
Аркадий улыбнулся.
– Аттестат зрелости. Ты для матери и для меня до седых волос будешь ребенком.
– Мне что, - начал горячиться Данька, - принести вам аттестат старости?!
– Такого, - успокаивала его мать, - еще не придумали.
– Придумали. Придумали, - бурчал Даня, - аттестат старости - это пенсионное удостоверение.
– Даня, зачем так грубо, - пыталась остановить его мать, - назвал бы это аттестат пожилого человека.
– Мама, это лицемерие. Вы постоянно почему-то лицемерите. Идет бабуля. Вся согнулась. Клюка в руке. Шепелявит. Ножками шаркает. Говорит: спину пересело. Присесть бы. Я дама бальзаковского возраста.