Скиталец. Хромой бог
Шрифт:
– На храм пожертвуем. Как водится. Несколько монет найдем.
Роман вытащил две золотых монеты и подал жрецу.
– Будет ли это достойной жертвой?
– Конечно.
– Жрец был рад такому щедрому подношению.
– Идемте, устрою вас в келью.
Келья была крохотной, но чистой и ухоженной. Хорошие постели, стол.
– Располагайтесь. Когда набат ударит на башне, это стражников созывают на ужин, можете прийти к нам в столовую. Разделить с нами трапезу. Чем богаты, поделимся.
– Что так бедно живете? Так всегда было?
– Спросил Павел. Чем объяснить скудность жизни
– Нет. Были и лучше времена. Только чем-то не угодили Светлому. Старый барон помер недавно. Мы заупокойные службы правим. Молодой барон в столицу уезжал. Надеялся, что там при дворе найдет службу. Можно и замок поправить. Вернулся ни с чем, как раз к похоронам батюшки. Успел проститься. Мы и раньше жили не богато. В прошлом году под конец лета град прошел. Весь урожай погиб. Что было денег у старого графа на пропитание ушло. Крестьян кормить надо было. Еле зиму одолели. Надеялись на этот год. Весна была холодная. В одном из наших сел, а у нас их три, в самом большом, огонь в доме оставили без присмотра. Согревались. А не уследили. Вот село и занялось пожаром. Выгорело. Ночью пожар начался. Скотины много погибло. И люди не все спаслись. Так что много землицы осталось и не засеянной вовсе. Откуда доходы-то. И стражников содержать не на что. Прихожане из деревни принесут поесть, и только. На то и живем, я да двое служек. Молодые ребята у меня в служках при храме. Недавно посвящены. Еле перебиваемся. Вы простите меня, что я на храм попросил. От бедности, не от избытка.
– Жрец уныло кивал головой. Все предопределено свыше.
– Ничего. Все поправится. Светлый все видит. И воздаст вам за ваше терпение. С торицей воздаст.
– Успокаивал монаха Роман.
– Хорошо бы, Светлый услышал. Я пойду, а вы располагайтесь.
Роман и его товарищи разместились в келье.
– Слушай, Клен, не подскажешь, монахи пост держат или как?
– Как говорится, не лезь со своим уставом в чужой монастырь. Роман не собирался последние крохи брать со стола служителей Светлого. Он сам хотел поделиться.
– А что это, пост?
– Видимо в мире Клена были другие порядки.
– Это когда какую-то пищу нельзя принимать. Что-то жирное, мясное.
– Пояснил Павел.
– Скоромное, зовется у нас. В определенные дни такую пищу есть грешно.
– Нет, у нас такого не бывает. Все можно кушать, что Светлый дал.
– Тогда и нам стоит поделится с монахами наше пищей. Не возражаешь, Палыч?
– Спрашивал Роман, но ответ знал. Не захочет Паша оставить голодными монахов.
– То по-христиански будет. Ну, то есть, как Светлый велел.
Роман из сумы начал доставать продукты.
Часть 20
Флай парил в облаках. Он отдыхал после удачной охоты. Купался в воздушных потоках. Летел, расправив крылья. Летел, как летит воздушный змей, переходя из одного потока в другой, и чуть-чуть дремал. Он парил над замком. И вот вдруг в замке раздался вечерний набат.
– Вот и вечерний звон.
– Заявил Роман, - Вечерний звон, как много дум наводит он. Жрать пора, мужики.
Роман, опираясь на костыль, поднялся.
– Пойдем искать трапезную.
Искать долго не пришлось. Храм был небольшим. И они заметили фигуру жреца
– Проходите, странники, - пригласил жрец.
– Возблагодарим Светлого.
Жрец произнес слова благодарности Светлому за то, что он даровал пищу и накрыл этот стол. Здесь же присутствовал и сам Светлый в виде статуэтки. Большое грузное тело в синих одеяниях сидело в кресле с подлокотниками. У фигурки были толстенькие ножки в сандалиях, толстенькие ручки опирались локтями на подлокотники, ладони приподнятых рук протянуты вперед. Создавалось впечатление, что Светлый мечтает получить в ладони блюдо с жареным поросенком. Лицо Светлого округлое. Он явно не склонен был отказывать себе в хорошей пище. На голове подобие короны. Зубцы короны свешивались вперед.
– Да, доктор, - тихо говорил Роман, - тут чего-то не хватает Светлому.
Романа мог слышать только Павел Павлович, все остальные внимали словам жреца и смотрели на облик Светлого. Клен тоже смотрел с обожанием на фигуру.
– Ты о чем, Рома?
– Очень тихо спросил Павел.
– Как ты думаешь, эти ладони удержат блюдо с жаренным поросенком?
– Роман кивнул головой в сторону святого.
– Да, за тем они и протянуты.
– Павел не удержался от смешка.
– А колпачку чего не хватает?
– Роман потешался над Светлым.
– Полагаю, бубенцы были бы в пору.
– Я согласен.
– Светлый больше походил на придворного шута, что сытно питается за барским столом.
Монах закончил благодарить Светлого. Позволил всем сесть.
– Приступим к трапезе.
– Минуточку.
– Говорил Роман, - У нас то же есть чем воздать должное Светлому.
Рома стал вытаскивать из пакетов еду. Мясо, зелень, колбаски радовали глаз. Большой кусок сыра. Братья переглянулись. Трапеза будет обильной. Не зря они благодарили Светлого. Услышал он их молитвы. Приступили к еде. Ели долго, тщательно пережевывая пищу. Трапеза закончена, и жрец позволил послушникам удалиться.
– Спасибо странники, что вы не только разделили нашу трапезу, но и дополнили ее обильной пищей.
– Не стоит благодарностей.
– Сказал Роман.
– Все по воле Светлого. Только он заботиться о нас.
– Я о том же, странники. Хотя ересь все сильнее. Сказывают, поднимает голову.
– А как в вашем приходе?
– Так, думал Роман, не обходится без гонений на ведьм. Борьбу за земные богатства можно обставить атрибутами борьбы за веру, за чистоту души.
– В нашем приходе спокойно. Тихо. Правда, тут спрашивали ободном деле.
– Жрец задумался.
– А что такое?
– Павел подумал, может о них слухи дошли до этих мест. Осторожнее надо быть.
– Старик один, безумный, за деревней в лесу бродит. Совсем из ума выжил. У меня и спрашивали, не еретик ли он. Да какой он еретик. Безумный он, блаженный. Оборванный, нечесаный. И показывается в наших местах редко. По лесам рыщет. От безумия. Говорили, что когда-то он занимался магией. От того с головой у него что-то и стряслось. Я отписал в Храм, что нет в наших краях еретиков. Безумец вреда не приносит.