Скиталец. От монстра к человеку
Шрифт:
Дождался спустя полчаса. Открыла дверь, лёгкими шагами пересекла коридор, вошла в туалет. Попалась. Выхожу из комнаты и занимаю позицию, привалившись к стене. Вскоре дверь открывается и ожидаемо захлопывается обратно. Ничего, до вечера в туалете не просидишь.
Спустя пару минут дверь снова отворилась, и одетая в розовую пижаму сестра спешными шагами, прижимаясь к противоположной стене, направилась в свою комнату. Ну прямо уснувшего герихала обходит. Делаю резкий шаг навстречу и хватаю
— Я з-закричу.
Голос тихий, неуверенный.
— Когда угрожает опасность, нужно либо бежать, либо прятаться, либо бить в ответ. Крики бесполезны.
— Пусти.
— Долго ещё будешь от меня шарахаться? Нам, знаешь ли, ещё не один год под одной крышей жить.
— Чего тебе нужно?
— Ты поверишь, если я скажу, что хочу восстановить отношения?
Сестра резко вскинула голову, к страху в её взгляде прибавились искорки гнева.
— Восстановить?! После того, что ты сделал?! Это шутка такая?!
Она права, одни слова тут не помогут. Поможет другое.
— Боль за боль.
— Что?
— Я сделал тебе больно? Заставил страдать? Так ответь тем же.
— Чего это ты задумал…
Да вы с Саолой на одной волне.
— Ничего. — Я отпустил её, чуть отступил и приглашающе развёл руки. — Делай, что хочешь. Сопротивляться и бить в ответ не стану. Писать заявлений, жаловаться и тому подобное тоже.
Хино смотрит с явным недоверием, но хотя бы больше не пытается сбежать. Немая сцена длится чуть ли не минуту. Мда, нужен ещё один толчок, иначе дело не сдвинется с мёртвой точки.
— Что, не хватает мотивации? Тогда вспомни. Вспомни, что чувствовала в тот момент. Как кричала, как плакала, как молила прекратить. Как оказалась на операционном столе, как узнала, что больше не сможешь иметь детей. И как я всё это время продолжал наслаждаться жизнью и выкладывать на стену записи с попоек вечеринок.
В лицо прилетает кулак. С троицей из подворотни нечего и сравнивать, но какая-никакая сила всё же есть. Отшатываюсь назад. Взгляд сестры пылает яростью.
— И всё?
Следующая атака приходится в живот.
— Мне было больно!
Затем снова в лицо.
— Страшно!
Хино больше не сдерживается, удары летят один за другим.
— Мерзко! Отвратительно!
Я продолжаю отступать, перехожу из коридора на кухню и вскоре упираюсь в стену.
Вскоре удары прекращаются. Руки сестры трясутся, по лицу стекают слёзы. Из моего носа стекает в рот струйка крови, вторая течёт из разбитой губы по подбородку. Внутренние сенсоры насчитывают несколько синяков.
Это даже не смешно. И Хино тоже это понимает. Потому что в руке у неё
— ААААА!!!
Отведя руку далеко назад, сестра бросается на меня и вонзает острое лезвие в живот. Рецепторы я заранее приглушил, так что боль терпимая.
— Я не смогу продолжить род! Я бесполезна!
Выдёргивает лезвие и вонзает снова. Я сползаю на пол.
— Да лучше бы ты сдох!
Начинает размахивать ножом и полосовать меня по лицу. Я тем временем залечиваю колотые раны. Спустя какое-то время атаки снова прекращаются. Не откладывая приступаю к восстановлению лица. Но тут надо быть аккуратнее: если шрамы исчезнут без остатка, придётся объяснять сестре свои ненормальные регенеративные способности. Остановлю кровотечение, но следы порезов пусть пока остаются. Слышу звук упавшего на пол ножа, торопливые шаги, голос из комнаты:
— Алло, скорая?!
Только этого не хватало! Вскакиваю и несусь к двери с розовым рисунком, разбрасывая по квартире кровавые брызги.
— Человек сильно ранен! Приезжайте скорее! Адрес: ули…
Выхватываю телефон и нажимаю сброс.
— Ты что творишь?! — возмущается сестра.
— Обойдусь без этого.
— С ума сошёл?!
— Жизненно-важные органы не повреждены.
— Да ты кровью истекаешь!
— Правда? — Стираю кровь со щеки, позволяя увидеть, что новая почти не течёт. — Надо было сильнее бить. Похоже, ты на меня и не злишься вовсе.
Какое-то время Хино сверлит меня глазами с нечитаемыми эмоциями на лице. Затем кивает на кровать:
— Садись.
Пожав плечами, делаю как говорит. Вскоре сестра возвращается с аптечкой в руке и ставит стул напротив. Ну спасибо хоть, что на меня не уселась, как одна рыжая бестия. Но вопрос сейчас не в том, кто, где и на ком сидит, а в том, чем она вообще занята? Достаёт ватный тампон, смачивает в спирте, аккуратно прикладывает к местам порезов. Это как понимать?
— Что ты делаешь?
— Обрабатываю раны.
— Я заметил. Зачем?
— Потому что ты ранен.
Голос дрогнул, по едва успевшему подсохнуть лицу снова потекли слёзы. Да что с ней вообще происходит?
— Почему? — Всхлипывает. — Почему ты не защищался? Даже когда я взяла нож. Ты ведь легко мог выхватить его у меня!
— Я же сказал, что не стану сопротивляться. Обещания нужно выполнять.
— Дурак…
Какое-то время молча протирает раны, затем принимается лепить пластырь.
— Лучше бы ты меня и правда остановил. Влетит же мне от родителей.