Склад = The Warehouse
Шрифт:
Цинния нажала, и появилось новое сообщение:
«Бак 17. Электробритва».
Затем на экране появилось изображение электрической бритвы в пластиковой упаковке.
– Семнадцать? – спросила Цинния.
– В верхней части вертушки, – сказал Мигель. – Минутку… – Он вытащил из кармана сверток. – Виноват, должен был отдать вам с самого начала. Страховочный пояс.
Цинния надела его на талию и обнаружила на одном его конце застежку-карабин. За эту застежку она вытянула из пояса прочный нейлоновый шнур, тонкий и гладкий. Цинния сразу подумала о разнообразных способах применения
– Закрепляйте карабин на крючках, когда полезете наверх, – сказал Мигель и закрепил карабин за металлическую петлю, торчавшую в нескольких дюймах над головой Циннии. Такие же петли были видны по всему торцу стеллажа. – Честно говоря, через несколько дней вы перестанете пользоваться такой штукой. Она отнимает слишком много времени. Но если рядом начальник, обязательно используйте ее. За неиспользование можете получить минус. Три минуса – и теряете кредит.
Господи, ну и порядки! Цинния забралась по торцу стеллажа, ставя ноги на полки, как на ступени лестницы, и нашла нужный бак. Схватила твердую упаковку с бритвой, показанной на экране часов, и спрыгнула на пол. Часы зажужжали, на экране появился довольный смайлик.
– Это, наверно, означает, что я все правильно сделала, – сказала Цинния, показывая часы Мигелю.
Он кивнул.
– Все контролируется. Если выберете не ту вещь, часы вам на это укажут. Раскладывают их по полкам довольно хитро – разные вещи находятся на расстоянии друг от друга, чтобы не спутать. Но ошибки бывают. Так…
Часы зажужжали снова, указывая от стеллажа по проходу. Цинния и Мигель шли, пока не оказались у ленты конвейера. Тут часы снова несколько раз прожужжали. Под конвейерной лентой были сложены стопки вложенных друг в друга пластиковых бачков. Цинния взяла бачок, положила в него упаковку с бритвой, и лента быстро унесла ее.
– Следующая вещь.
– И все?
– Все. Как я и говорил, вам, как новичку, будут доставаться сравнительно небольшие вещи. Чем дольше вы тут работает, тем сложнее будет работа. Будут доставаться вещи потяжелее, или вас могут поставить на раскладку, то есть будете переносить вещи из того места, куда их привозят от изготовителя, на соответствующий стеллаж. Должен вас предостеречь: жуки не двигаются, когда человек, закрепив карабин, поднимается на стеллаж, но поскольку мы не всегда пользуемся страховочным поясом… иногда они все же двигаются, и тогда это все равно что ехать на дикой лошади.
– Что дальше?
Мигель посмотрел на наручные часы.
– По правилам у нас есть еще час на ваши вопросы. Как насчет того, чтобы пройти к комнате отдыха, взять водички? Перерывы тут бывают довольно редко, приходится отдыхать где придется.
– Идемте, – сказала Цинния. Она бы с большей охотой принялась за работу, которая не требовала сосредоточения и позволяла подумать о другом, но рассчитывала услышать от Мигеля что-нибудь важное.
Он не преувеличивал, говоря, что можно долго добираться до комнаты отдыха. В ближайшей они оказались через пятнадцать минут. Цинния совершенно не ориентировалась на складе, но Мигель, казалось, знал дорогу. На полдороге он сказал, что она может сказать «комната отдыха»,
Комнату отдыха они застали почти пустой. Ряд торговых автоматов вдоль стены, два из них не работали; несколько столов с привинченными к ним стульями. На стене крупным курсивом было выведено: «ВЫ ВСЕ ДЕЛАЕТЕ ВОЗМОЖНЫМ!»
Мигель купил в автомате две бутылки воды и поставил их на стол. Цинния села, и он подтолкнул к ней бутылку.
– Спасибо, – сказала она, щелкнув пластиковой крышечкой, открутила ее.
– Я уже говорил и повторяю, – сказал он. – Избегайте обезвоживания. От этого страдает большинство начинающих. Обезвоживание.
Цинния отхлебнула из бутылки. Вода была так холодна, что у нее заломило зубы.
– Есть еще что-то такое, что мне следует знать? – спросила она.
Мигель посмотрел на нее и несколько раз моргнул, как будто хотел сказать что-то еще, но не знал, можно ли ей довериться.
Она попыталась придумать, что бы можно было сказать ему, чтобы он перестал сомневаться. Мигель сказал:
– Не забывайте о воде. Не путайте номера. Не жалуйтесь. Если ушибетесь, походите, пока пройдет. Чем меньше имеете дело с начальниками, тем лучше. – Он достал телефон, набрал что-то и дал ей посмотреть:
Избегайте слова «профсоюз».
Цинния кивнула:
– Понятно.
Мигель удалил текст с экрана.
– Как вам квартира?
– Коробка для обуви?
– Мыслите вертикально. Я достал проволочные корзины и подвесил к потолку. Так удобнее хранить вещи.
– Вы тоже в такой живете? – спросила Цинния. – Вы же вроде говорили, что женаты.
– К тому дело идет.
– Я думала, тут можно улучшить жилищные условия.
– Улучшить можно, – сказал Мигель. – Но это дорого. Мы с мужем… Мы с мужем… Он вывихнул лодыжку, так что теперь работает в команде, обслуживающей покупателей, мы откладываем деньги. Он из Германии. Подумываем уехать туда.
Цинния кивнула:
– В Германии хорошо.
Мигель вдохнул и печально выпустил тонкой струйкой воздух.
– Когда-нибудь…
Цинния улыбнулась, желая утешить Мигеля и скрыть неловкость, жалость к этому человеку, застрявшему на обезьяньей работе. Он мечтал уехать из страны, но очень могло случиться, что не уедет никогда.
Мигель посмотрел на наручные часы:
– Ну вот, пора. Понадобится совет, скажите «Мигель Веландрес», и часы меня найдут. Как я уже говорил, чтобы найти белого, надо сказать «начальник», но чем меньше имеете с ними дело, тем лучше.
Они выбросили пустые бутылки в переполненный бак, надпись над которым гласила: «БЛАГОДАРИМ ЗА УЧАСТИЕ В ПРОГРАММЕ ПО УТИЛИЗАЦИИ БУТЫЛОК», и вышли из комнаты отдыха.
– Готовы? – спросил Мигель.
Цинния кивнула.
Он поднял запястье ко рту:
– Ориентирование закончено.
Часы на запястье Циннии зажужжали, и на экране появилась стрелка, побуждавшая ее двинуться вперед.
Мигель поднял руку:
– Не медлите. Не медлите никогда.
Они пожали друг другу руки, и Цинния сорвалась с места в направлении, указанном часами.