Склеп Хаоса
Шрифт:
– Твои ежедневные посещения гавани все чаще начинают сказываться на твоих манерах, – холодно заметила невидимая дама.
– Прошу прощения, госпожа! Я уже заткнулся, – с готовностью отозвался молодой человек, сдерживая приплясывающую на месте невысокую белую лошадку.
– День, когда ты замолчишь, наверняка будет днем твоей смерти, – печально вздохнули в карете. – Не просветишь ли меня, кто там изволит выяснять отношения? Или твои друзья из порта в очередной раз решают, кому надлежит оплачивать счета?
– Нет, – молодой человек привстал на стременах и озадаченно вгляделся в
Из-под кареты неохотно выбралась крупная светло-рыжая собака из породы кофийских бойцовых псов. Шумно зевнула, встряхнулась, звякнув широким ошейником, утыканным бронзовыми шипами, и уселась в ожидании хозяйских приказов. Парень спрыгнул с лошади, перебросив поводья сонному кучеру, свистнул псу и ловко ввинтился в колышущийся людской круг. Собака по кличке Чинкуэда последовала за ним.
Они отсутствовали не более полусотни ударов сердца. Молодой человек решительно протолкался обратно и остановился возле дверцы экипажа. Собака снова юркнула под днище кареты.
– Нас посетили знаменитости, – торжественно сообщил посланник. – Если кого-то интересует мое скромное мнение – тебе, госпожа, стоит немного приоткрыть окно и взглянуть на них. Тогда они либо остановятся и будут пялиться на тебя, либо прикончат друг друга, чтобы оставшийся мог глазеть без досадных помех…
– Деррик! – возмутилась невидимая дама. – Оставь в покое мою особу! Я тебя куда и зачем посылала?
Молодой человек хмыкнул, явно довольный тем, что добился желаемого – заставил хозяйку рассердится. Правда, внимательный наблюдатель заметил бы, что и гнев госпожи, и развязность ее спутника были слегка нарочитыми. Эта пара с увлечением разыгрывала представление для двоих участников, и, видимо, оно им не надоедало.
Спутнику загадочной дамы на вид было лет двадцать или чуть побольше. В его манерах неуловимо проскальзывало нечто, напоминающее движения маленькой непоседливой обезьянки из джунглей Черных Королевств – то ли выражение вечно посмеивающегося лица, то ли привычка беспокойно ерзать на месте, озираться по сторонам и теребить что-то в руках. Даже сейчас, когда он докладывал своей госпоже об увиденном, он ни мига не стоял спокойно.
Довершали картину разлетающаяся гривка вьющихся каштановых волос, лихо сдвинутый набок черный берет и хитро блестящие из-под густой челки зеленоватые глаза. Молодой человек, как следовало из его имени и внешности, не принадлежал к здешним уроженцам.
– …Говорят, они взаимно обменялись любезностями и решили закончить дело поединком, – рассказывал Деррик, постоянно оглядываясь через плечо на участников схватки. – Ага, вот теперь нам будет отлично видно!
Людской круг неожиданно качнулся в сторону и разорвался прямо напротив кареты. Дама сдержанно ахнула, Деррик восхищенно засвистел и звонко выкрикнул традиционное приветствие участникам боя быков:
– Оле! Победитель получает все!
Зрелище того заслуживало, а потому его выкрик охотно поддержали.
Монброн почти сразу с ужасом понял, что по глупости ввязался в заведомо безнадежную схватку и теперь пытался хотя бы достойно проиграть. Шансов у него почти не оставалось:
Женщина в карете решительно дернула шелковую шторку и выглянула наружу.
Она была не просто хорошенькой, под стать своему мелодичному голосу. Она была безукоризненна и прекрасна. Узкий овал лица с правильными чертами, изящными и строгими, гладко зачесанные назад блестящие черные волосы, украшенные ниткой жемчуга, удлиненные темные глаза и тонкие бледно-розовые губы, на которых то появлялась, то пропадала загадочная полуулыбка. Она была олицетворением своей земли и страны, лучшим, что когда-либо рождалось в Зингаре. И потому было совершенно непонятно, что подобная красавица делает в богатом, но все же провинциальном городке, почему перед ней не распахиваются двери столичных дворцов и не звучат приветственные клики в ее честь?
Впрочем, клики были. Кто-то из зевак заметил карету и ее владелицу. Однако все попытки приблизиться к экипажу в надежде поближе взглянуть на очаровательную даму были в корне пресечены мрачной собакой, с низким рычанием выбравшейся из-под кареты. Намек был понят безошибочно – красавицу разрешалось приветствовать лишь издали.
Деррик, пристроившись на подножке экипажа, тем временем торопливо излагал все, что ему удалось разузнать о противниках:
– Молодой приехал в город около седмицы назад. Родом он откуда-то из Аквилонии, зовут Маэлем Монброном. Поговаривают, его приезд как-то связан с объявившимся у наших берегов драконом…
– Деррик, ты в самом деле веришь в эти нелепости? – недовольно спросила дама.
– Я еще не решил, верить или нет, – отмахнулся молодой человек. – Зато его соперник – настоящая ходячая легенда!
– Для легенды он слишком материален, – лукаво заметила дама. – И кто же сей… Знаешь, меня так и подмывает сказать – головорез.
– Он и есть самый настоящий головорез, – весело подтвердил Деррик. – Печально знаменитый во всех странах Заката и Восхода. Это Конан Киммериец, он сейчас служит короне Зингары. Под его началом неплохой, как мне говорили, корабль, и два десятка человек, готовых за него полезть в огонь, воду и в гости к Сету. Хотел бы я знать, что таким людям понадобилось в нашем уютном городке? Если верить слухам, господин корсар тоже желает поохотиться на дракона.
– Вот как? – дама задумчиво склонила голову набок и несколько раз рассеянно сложила и раскрыла кружевной черный веер. – Любопытно… Ты его имел в виду?
Деррик рассеянно кивнул, наблюдая за ходом поединка, затем продолжил:
– А теперь взгляни во-он туда. Возле дверей трактира, видишь? Там стоят трое. Чернявый красавчик посередине – не кто иной, как небезызвестный Тейраз Ди Блайи, чьи нежные баллады вы порой изволите так проникновенно исполнять…
– Деррик! – дама легонько шлепнула болтуна сложенным веером по макушке. – Это правда? Ди Блайи в нашем городе?