Сколько горя нужно для счастья? Книга 2
Шрифт:
Счетчик трупов перевалил за первый миллион. Повод для гордости или спортивный интерес?
На очереди шли столицы королевств и империя, на троне которой восседает стервозная истинная зверолюдка.
Людям башку срывало от победы, драйва. Адреналин хлестал в крови под бешенным давлением. Каждый шаг на чужой земле, ощущается первым шагом в космосе. В теле столько энергии и героизма, что он выходит вместе с потом через поры из организма, если им заправить машину, она поедет не хуже, чем на бензине.
Скольких же мы закололи, зарезали, перетравили выхлопными
— Скажите забавно получилось, получается мы её два раза отжарили. Сказал Варлам откусывая ляжку зверолюдки…
Традиция поедания врагов перешла и на западный фланг.
Поначалу Игнатий брезговал кушать приматов, но что поделать, когда жрать хочется, а другого намеренно не предлагают… В моменты жуткого голода человек съест даже собаку, своего ближайшего генетического предка, что уж говорить о зверолюдях…
Солдаты мечтательно строили планы о возвращении домой, каждый мнил себя героем планетарного масштаба и представлял, как их, освободителей, осыпают лепестками цветов по приезду домой.
В основном люди хотели страстной любви и вкусной еды… Что еще может желать разум молодого парнишки? Один только Игнатий ощущал себя уродом в семье, очень много думал и размышлял.
Много мудрости — много печали.
А достойны ли мы такого чистого, непорочного чувства как любовь?
Мы все погрязли в грехе, мы вымазаны в крови так, что век не утереться. Из уст сочится яд, улыбки наши давно не людские, это больше походит на звериный оскал, даже пищу и ту едим не человечью…
Помыслы ужасны. Руки, пальцы, Господь Бог приделал их человеку, чтобы он созидал, но они измарались в крови, сколько мой с мылом, а бесполезно, кажется, что на предметах остаются красные разводы.
Стал ли я мудрее или до сих пор прозябаю мальчишкой, который ничего не понимает?
— Что-то ты совсем загнался друг мой. Опять в мыслях погряз? Спросил Варлам закидывая руку на плечо.
— Да так, размышляю обо всем и ни о чём одновременно…
— На! Выпей. Заклятый друг протянул стакан и горло обожгла горящая вода.
Интересная жидкость… Помогает бороться с разумом. Часто в бой мы идем, выпив каждый по стакану. Алкоголь не добавляет смелости, от убирает стеснительность. Помнится, ради хохмы мы даже напаивали пленную девушку… И солдатам веселее и ей легче будет… Больше никто не стесняется убивать и калечить…
Остальным похоже ремесло по душе… Один я дурак переживаю по пустякам.
Пока я спьяну не ударился головой о стол, мне стало интересно — каким будет выражение лица любимой, в момент, когда фигура друга детства окажется на пороге? Может внешне я еще и похож на человека, но она очень проницательна и в миг распознает личину монстра.
Быть может лучше и не возвращаться, пусть сбережёт себя и думает, что я погиб героем…
Жизнь дана нам так ненадолго, на что я её трачу!?
Черт! Мату в горле тесно…
Явитесь все — кто нас простит…
Убивать стало так трудно…
Две пули в грудь,
* * *
Но вскоре победы кончились…
Злата и Тимофей не славились репутацией сказочных дибилов. Первые партии магов были лишь способов прощупать оппонента. Основную ударную мощь представляли из себя полчища мышей и крыс. Они обладали слабой, но магией. Главное преимущество заключалось в несуразном количестве, солдат попросту уставал убивать и умирал от изнеможения.
Миллионы молодых магов… Сила способная изменить расклад на любой доске.
Сначала бойцы подумали, что горизонт окрасили тучи, но после стало ясно — это звери… Их было так много, что разум отказывался верить глазам.
— Не дрейфь сукины дети! Леопольд, прибывший на подмогу Гулливеру, решил подбодрить солдат.
Похоже мальчик опять не справляется…
Ненавижу мышей… Еще с прошлой войны терпеть не могу грызунов. Я хоть и не умею сердится, но таблетки, которые всучил мне господин перед отправкой должны помочь…
Желудок жгет, глаза режет словно не выспался, а в теле небывалая легкость и сила. Во мне будто поселился леопард…
Леопольд форменно озверел и начал палить на упреждение с винтовки, оснащенной оптическим прицелом. За ним последовали пулеметы! Даже самому умелому математику, которому никто не дает, не сосчитать скольких они убили за первые пару часов…
Мыши бегут шеренгой и разогревают в ладошках ударную магию, пули скашивают ряды и пробивают тонкие тела насквозь, ведь бронежилетов зверолюдям не завозили. Если у людей вырыты окопы, то армия грызунов возводит баррикады из мертвых тел.
— Они приближаются к минному заграждению! Закричал Гулливер и тут же послышались сотни взрывов. Ударная волна разносила песок в глаза.
Пулеметные стволы перегревались и выходили из строя, указательные и средние пальцы солдат поочередно теряли чувствительность от бесконечной стрельбы. Трупов все больше и больше, но армия крыс меньше не становится.
Люди несут потери, маленькие искры ударяют в человека и солдаты, теряя чувствительность, падают штабелями. Мыши перешли порог минимально допустимого расстояния и использовали магию ветра, воздушные пули прошивают солдатские шинели не хуже автоматных патронов.
Когда легкое продырявлено, во рту очень быстро скапливается лужа крови.
Во истину, выжившие в этом бою смогут утверждать, что прошли на войне — электричество, воздух, огонь и воду.
Леопольда так просто не взять… Приближенный его величества, владыки мира, пособник великой воли, тот, кто вершит правый суд, отдал команду связисту. — Быстро беги и восстанови сообщение!
Боец, уклоняясь от стихии, бежит по полю брани и держит в руке телефонный провод. Самоубийственная миссия, но таким на войне рады. Перевязывает разорванные концы, сматывает изолентой и связь восстановилась.