Сколько раз открывали Америку?
Шрифт:
В неолите и в начале эпохи бронзы дольмены в большом числе известны на западном побережье Европы. Много их на Кавказе, в Южной Индии, Китае и Японии. По словам сторонников «гелиолитической» теории, все эти гигантские каменные сооружения происходят в конечном счете от египетской гробницы - мастабы, исчезнувшей в самом Египте где-то в середине III тысячелетия до нашей эры. Любой дольмен рассматривался просто как упадочная, пережиточная форма мастабы.
Если носители «гелиолитической» культуры, - возражает Э. Смиту американский археолог Р. Диксон, - покинули Египет только в IX-VIII вв. до н. э, то вряд ли приходится говорить о том, что именно они распространили повсюду мастабу, не применявшуюся уже в самом Египте по меньшей мере в течение 1500 лет. К тому же наиболее ранние дольмены Европы относятся к середине III тысячелетия до нашей эры, и там не было до
Поскольку мегалитических сооружений азиатского и европейского облика обнаружить в Новом Свете так и не удалось, Э. Смит решил заполнить пробел в своей теории с помощью ступенчатых каменных пирамид, одинаковых, по его мнению, и у аборигенов Америки и у жителей долины Нила.
Но здесь опять возникает непреодолимый хронологический барьер. Пирамиды Теотихуакана и Чолулы (Мексика) в их окончательном виде построены в конце I тысячелетия до нашей эры - начале нашей эры, тогда как сооружение большинства знаменитых пирамид египетских фараонов приходится на III тысячелетие до нашей эры. Кроме того, мексиканские пирамиды имеют одну важную функциональную особенность, никогда не встречающуюся в Египте: на их плоских вершинах, как правило, стоял храм. Можно сослаться и на ряд существенных различий в конструкции и внешнем оформлении пирамид в обеих областях. В принципе же пирамидальная форма привлекает к себе внимание строителя любой страны как простейший и наиболее надежный вид высокой постройки на прочном фундаменте. Не выдерживает критики и вторая важная черта «гелиолитического» комплекса культуры - мумификация. Когда ученые тщательно изучили все известные виды мумификации, то выяснилось, что большая часть важнейших египетских приемов мумификации в других странах вообще отсутствует, а остальные появляются так поздно, что ни о каком влиянии «сыновей Солнца» не может быть и речи. Но главное, что опровергает взгляды сторонников «египетской теории», - это время. Древнейшая цивилизация Египта достигает своих высот уже в III тысячелетии до нашей эры, тогда как в Мексике и Перу этот расцвет приходится в лучшем случае на рубеж новой эры. Огромный хронологический разрыв в три тысячи лет исключает всякую возможность прямых влияний египетского очага культуры на доколумбову Америку.
Длительная полемика Э. Смита с его многочисленными оппонентами закончилась поистине анекдотическим случаем. В 1924 г. он выпустил в свет книгу под интригующим названием «Слоны и этнологи», где на основе параллелей в искусстве попытался доказать проникновение в Новый Свет влияний Юго-Восточной Азии. Причем одним из главных аргументов родоначальника «гелиолитической» теории послужили на этот раз изображения слонов, найденные якобы на рельефах и стелах некоторых городов древних майя (Копан Паленке) . «Майя не могли знать, - утверждал Э. Смит, - как выглядит слон, если бы им не рассказали об этом полинезийцы, пересекшие Тихий океан». Правда, более осторожные исследователи, и в их числе весьма известные археологи и искусствоведы, после тщательного анализа спорных изображений заявили, что это либо американский тапир, либо стилизованный попугай. Кропотливо разобрав мельчайшие детали слоноподобных фигур, они наглядно показали весь путь развития и стилизации указанных мотивов. И тогда у профессора Смита не выдержали нервы. Явно не владея собой, он публично обвинил своих американских коллег в том, что они умышленно повредили и подделали злополучные скульптуры из городов майя, чтобы решить спор в свою пользу.
Последним отголоском этих шумных выступлений 20-х годов явилась статья некоего Анхеля Паредеса из Перу, который объявил, возможно, из чисто патриотических побуждений, о том, что перуанские инки происходят от древних египтян, поскольку они, подобно фараонам, женились на своих сестрах. Современные этнографы хорошо знают, что точно такой же обычай встречается и у многих других народов земного шара. В таком случае, видимо, и весь род человеческий следует считать, согласно взглядам Паредеса, потомком древних египтян.
В наши дни «египетская теория» вновь обрела известную популярность. Профессор Сайрус Гордон из США утверждает, например, что во II тысячелетии до нашей эры египтяне неоднократно совершали через Атлантику плавания к берегам Центральной Америки, и приводит в качестве доказательства подобных контактов нефритовую статуэтку с иероглифической надписью из Монте Альбана (штат Оахака, Мексика) III - IX вв. н. э., имеющую некоторое внешнее сходство с египетской скульптурой (фигура сидящего «писца» и др.).
Археолог Р. Джейразбхой (США)
Таким образом, для доказательства воздействия египетской цивилизации на древних мексиканцев здесь используются только внешне сходные элементы культуры. Но, во-первых, современной наукой твердо доказано, что сходные черты культуры, в том числе и самые сложные, могут появляться в различных областях земного шара совершенно независимо друг от друга, «Давным-давно установлено, - пишет советский этнограф Ю. В. Кнорозов, - что сходные элементы материальной и духовной культуры, равно как и социального строя, неизбежно появляются на одинаковых стадиях развития общества, а в сходных ландшафтно-климатических условиях возникают специфические для них сходные элементы культуры. Разумеется, никто не отрицает роли заимствований и переселений. Такие заимствования широко освещены в специальной литературе. Но в каждом конкретном случае, разумеется, если сходство это не чисто внешнее, прежде всего необходимо выяснить, появилось ли оно в результате независимого развития (конвергенции) или заимствования».
Во-вторых, сказать, что в Мексике и Египте строили пирамиды, поклонялись Солнцу и пользовались иероглифическим письмом, как это делают названные выше авторы, - значит, по сути дела не сказать ничего. Солнцу поклонялись в той или иной степени все древние народы. Пирамиды в разное время строили в Месопотамии, Египте, Камбодже (ныне Кампучия), Европе и по всей Америке. Иероглифическое письмо было широко распространено в древности от Средиземноморья до Китая. Здесь каждый раз важны конкретные детали, позволяющие безошибочно различать между собой отдельные предметы и явления культуры. Например, культ Солнца существовал на нашей планете почти повсеместно, но в каждой области он имел свои своеобразные формы и черты. И если такие специфические детали повторяются в двух обособленных областях, то лишь тогда можно ставить вопрос о возможности каких-либо контактов. Иероглифы майя, клинопись египтян и вычурные китайские письмена, если их сопоставить, даже чисто внешне настолько не похожи друг на друга, что не может быть и речи об их общем происхождении, хотя все они отражают примерно одну и ту же ступень в развитии письменности.
В-третьих, при рассмотрении проблемы контактов очень важное значение имеет фактор времени. Если, скажем, какая-либо черта культуры исчезла в Египте в III тысячелетии до нашей эры, а у древних народов Мексики мы встречаем ее лишь в I тысячелетии до нашей эры, то ни о каком египетском влиянии говорить здесь, естественно, не приходится. Именно так обстояло, к примеру, дело с пирамидами.
Для того чтобы читателю легче было разобраться в сложном клубке археологических споров о наличии каких-либо контактов между двумя очагами древней культуры, я хочу еще раз напомнить, что важнейшим и наиболее надежным доводом в пользу торговых или культурных связей служат находки привозных изделий («импортов»), т. е. предметов, характерных для одного определенного народа или племени, но найденных на других территориях.
Когда, скажем, археологи открывают в скифских курганах Приднепровья глиняные греческие амфоры с клеймами гончарных мастерских Хиоса, Самоса и других мест, то вполне очевидно, что они привезены на север из Средиземноморья.
Изделия древнеегипетских мастеров в виде печатей-скарабеев, амулетов, статуэток богов и ритуальных табличек из камня пользовались широким спросом в Евразии и распространились далеко за пределы долины Нила. Самобытный, ни с чем не сравнимый облик этих вещей позволяет повсюду легко отличить их от продукции местных ремесленников. Благодаря торговым и культурным связям египетские предметы проникали в самые глухие и удаленные уголки Старого Света: подобные находки отмечены в Северном Причерноморье, на Среднем Дону, в лесах Прикамья, в горном Алтае, Тибете и Китае.