Сколько стоит ваше сердце?
Шрифт:
Ударом ноги герцог заткнул его может на время, а, может и навсегда. Настроения соразмерять силу и осторожничать не было совсем.
— У тебя была возможность высказаться, теперь помолчи, — бросил он и обвел глазами кухню. — Крепкая кладовка есть?
— О, да, мой господин. Погреб. Хороший.
— Запри там всю эту команду отравителей и следуй за мной.
Поваренок бестрепетно кивнул и, прежде чем приступить к делу, вооружился тесаком побольше.
Глава 7 УДАР МОЛНИИ
Рамер
По глазам, карим, умным глазам видно было — понимал.
И что с ним, таким понимающим, делать? Съесть по-тихому, прямо тут, в кабинете?
Император поднял взгляд. Черные глаза встретились с карими, и властелин двух континентов с неудовольствием сообразил, что его последнюю мысль, ту самую, на счет "съесть по-тихому", прочли так же легко, как и прочие. Причем, безо всякой ментальной магии.
Рамер пристальнее вгляделся в лицо парня, но страха или паники не увидел. Как и вполне обычной и привычной уже, такой специальной религиозной брезгливости. И овечьего смирения там тоже не было.
Шаари Малье (так он представился) спокойно ждал, что решит император. И был готов действовать, исходя из вводной.
— Ты тоже принес Монтрезу личную присягу? — вырвалось у императора.
Шаари чуть наклонил голову.
— Вы проницательны, Ваше Императорское Величество.
— Станешь тут… когда нет другого выхода, — Рамер поднялся из-за стола, одновременно сметая камень в ящик и сделал несколько шагов к дверям — и обратно. Он уже заметил, что так лучше думается.
— Ты понимаешь, что об этом никто, вообще никто не должен знать?
Обжора снова наклонил голову, выражая полное согласие.
— Убивать тебя вроде не за что. Но и отпускать… С такой информацией…
— Вы можете наложить на меня заклинание Немого Огня, — предложил Шаари.
— Это все равно, что убить, — отмахнулся император, — если тебя захватят, то все равно попытаются вытрясти сведения, в надежде, что ты успеешь сказать хоть что-то раньше, чем окочуришься.
— Я постараюсь не попасться, — дипломатично отозвался Шаари.
— Сделаем по-другому. Все равно больше пяти дней эта тайна не продержится…
— Эти пять дней мне придется просидеть в Лонгери?
— Это самое защищенное место в Империи. И я гарантирую самые комфортные условия, какие только можно создать.
Шаари улыбнулся. Просто сдержанно улыбнулся, а не заржал в голос! Рамер оценил. Действительно, комизм зашкаливал — Его Величество уговаривал подданного немного посидеть в тюрьме, обещая самые комфортные условия.
— Если мне будет позволено высказаться, — Рамер резко кивнул, — Лонгери — не лучшее место для сохранения тайн. И носителей тайн. Шпионажа и предательства не отменял никто. И, если такой шпион найдется,
— Что ты предлагаешь?
— Пьесторра, — Шаари еще раз поклонился со всей почтительностью. Не смотря на полное телосложение, эти поклоны выходили у паренька очень изящно и безо всякого подобострастия, он словно танцевал балет. — Если вы отправите меня зеркалом в Пьесту, я дам обещание на эти пять дней укрыться в горах так, что меня никто не сможет найти.
— Твоему обещанию можно верить?
— Ваше императорское величество. Если вы не готовы мне верить, то самый разумный выход, действительно, уничтожить тайну вместе с носителем.
И снова поклон. Показалось или нет, что в наклоне каштановой головы проскользнула едва заметная ирония. Скорее всего. Кто будет иронизировать, стоя в трех шагах от смерти?
— И ты готов покорно подставить шею под нож ради блага империи? — сощурился Рамер Девятый.
— Это гипотетический вопрос?
— Риторический, — буркнул Рамер, — вот скажи мне, где младший Монтрез берет таких вассалов, а?
Шаари легко пожал плечами. На этот вопрос он ответить мог, никаких секретов тут не было.
— Это просто. Берет тех, которые есть — и дорабатывает под себя.
Император думал еще ровно одно мгновение. Потом тронул колокольчик и отдал распоряжение появившемуся слуге.
— Зеркальщика в кабинет, срочно.
Шаари перевел дух. Драться насмерть со змеем не хотелось. Умирать хотелось еще меньше. Но камень он должен был доставить. Пришлось рискнуть, положившись на свою удачу и вменяемость Рамера Девятого.
Хотя… кто поручиться за вменяемость власть имущих, когда ставка в игре — целая империя?
Первый, второй… пятый, еще трое… Интересно, сколько всего? Вот, просто — интересно.
Любопытство грызло герцога недолго. Капитан гарнизона, барон Дзасар, явился в сопровождении двух десятков. Если учесть усиленные патрули… всех оставшихся, что ли, собрал? А кто за воротами доглядывает?
Неизвестно, что он ожидал увидеть, но точно не бодрого Эшери и поваренка с тесаком. Однако, сориентировался быстро.
— Взять изменников. Обоих!
Эшери быстро выхватил из-за отворота камзола конверт. Тяжелая печать качнулась на шнурке. Цвет этого шнурка знали все — красный с золотом. Цвет императорских приказов. И то, что конверт быт вскрыт, ничего не меняло.
— Открытый Императорский Лист на любые действия до захода солнца, — веско уронил Эшери.
Солдаты замешкались. И то сказать: когда вам приказывают сразу двое — сержант и генерал, кого послушаетесь? Да замрете сусликом.
Двадцать сусликов застыло у стены, положив ладони на короткие арбалеты.
— Они подделали императорский приказ! Взять предателей!!! — рявкнул Дзесар и, подавая хороший пример, потянулся к шпаге. — Живьем!
Эшери прищелкнул пальцами и арбалетчиков впечатало в стену мощным воздушным ударом.