Сколько весит счастье

Славина Ольга

– Но я же… Я ничего не делала, – в отчаянии повторила она. – Я не знаю, откуда все это.

Женя показала ему, вернее, его спине, раскрытую сумку. Бурой жидкостью было перепачкано все: от кошелька до ключей.

– Посмотрите, по-вашему, я сама испортила свои вещи?

Он не хотел смотреть. Он видел уже достаточно, даже слишком много. Нужно было давно это прекратить. Он же старался быть вежливым, возражал Сережке. Не мог поверить в такую подлость.

А вот эта девица никого не пощадила. Не испугалась даже гнева Божьего. Илья надеялся, что мама и отец стояли

достаточно далеко. Мало что видели и еще меньше поняли. Но он оценил мизансцену по достоинству.

– Эти деньги. Гнусный намек. Что вы имели в виду? Что богатство замешано на крови? Вы правы, черт возьми! Наши миллионы, завод, иномарки и квартиры – это отступные за жизнь Маши. Хотите, чтобы мы поделились с вами кровавыми деньгами? Отлично! Назовите сумму и оставьте нас в покое!

– Илья Игоревич, я не понимаю, о чем вы, – Жене было трудно дышать и трудно говорить. Язык не слушался, как после заморозки.

Он ее в чем-то подозревает? Да нет, обвиняет. Но в чем? Ей плохо, ей страшно. Потому что случаются странные события и непонятные вещи. В кармане, сумке, дома и на рабочем столе она находит какие-то жуткие приветы непонятно от кого. Смерть, кровь, давние преступления. Что же происходит? Что все это значит?

– Хватит ломать комедию. – Илья, наконец, повернулся к ней. – Вы расскажете всё мне или предпочитаете допрос в милиции?

– Но я же просто… Я не возражаю. Я ничего не скрываю. Пусть в милиции. Может быть, они смогут выяснить, кто преследует меня и подбрасывает всё это…

Женя на всё согласна, лишь бы это прекратилось. Она же с самого начала пошла в милицию. Рассказала об убийстве, помогла составить фоторобот преступника. Почему его не ищут? Почему так и не установили личность погибшей девушки? Почему к Жене не приставили охрану, ведь существует закон «О защите свидетелей»? Если бы от нее не отмахнулись, а провели оперативно-розыскные мероприятия, то уже задержали бы монстра с ножом. Например, в тот момент, когда он заправлял ее сумочку кровавым соусом.

Господи, почему же она сама этого не заметила? Неужели убийца имеет доступ в ее гостиничный номер? Или на экологическую конференцию? Может, он и теперь прячется где-то рядом? Подбирает упаковку для нового «подарка».

– Вот вы где!

Женя вздрогнула. Перед ними стоял Сергей, и вид имел самый озабоченный.

– Подтвердились худшие опасения, Илья. Клетка пуста. Он сбежал. И, видимо, снова начал убивать…

12.

Женя представила себе льва-людоеда, с гривой, похожей на длинные волосы, с клыками, похожими на ножи. Оборотень! Может быть, она тогда столкнулась с оборотнем?

– Он сбежал, Илья. Полгода назад исчез, несмотря на замки, решетки и охрану. Они молчали, потому что за его содержание щедро платили. Они не хотели лишиться денег. Не хотели скандала. Они долго не могли понять, как он улизнул. Но потом я показал им твои фотороботы, Женя. В волосатом мужике они сразу признали беглеца. А в неизвестной девушке – медсестру, которая работала у них и уволилась за неделю до его побега.

Правда, ты, Женя, сказала, что она блондинка, а они знали ее брюнеткой. Но краска для волос продается на каждом углу. Вот и ответ. Вероятно, они были за одно. Она дала ему дубликаты ключей и рассказала про пересменок охранников. А он в благодарность убил ее…

Женя не понимала, кто такой «он» и откуда сбежал. Но, главное, кажется, произошло. Лед тронулся! Ее рассказ про длинноволосого с ножом и про убитую девушку, которую никто не ищет, подтверждался из независимых источников.

– Теперь вы знаете, кто это был? – робко спросила Женя. – Кто убийца и кто его жертва?

– А то! – Сергей достаточно вольно перевел с английского «Элементарно, Ватсон!». – Жертва – медсестра. Она уволилась с работы, сказала родным, что уезжает в другой город. Вот ее никто и не хватился. Ну а убийца все тот же. Тот, кто убил Машу.

– А кто убил Машу? – задала Женя наивный вопрос. Впрочем, не такой уж и наивный. Это ведь не Черноруцкий.

Илья вдруг заметил, что он приволок Женю к этому забору, будто поставил к стенке. И здесь очень холодно и неуютно. У нее покраснел нос, посинели губы. Но она так и не решилась застегнуть пальто.

– Продолжим разговор в другом месте, – решил Илья.

И пошел к своей машине, завел двигатель, включил печку.

– Вы, правда, не знаете, кто убил Машу? – устало спросил он у Жени, которая сжалась в комок на заднем сидении.

– Думаю, тот, кого я видела на улице с ножом, – рискнула предположить она.

– Вы просто случайная свидетельница? Вас с этим человеком ничего не связывает?

– Конечно! Я же ведь сразу в милицию пошла. Я же его там описала, все рассказала…

– Понятно, – вздохнул Илья. – Вы нас простите, Женя. Просто это слишком запутанная история.

Он перестал говорить тоном государственного обвинителя и смотреть на нее, как нарколог на технический спирт – источник всех бед. Он попытался объяснить:

– 8 лет назад мою сестру убил Борис Фроловский – сын тогдашнего директора и владельца нашего завода Анатолия Федоровича Фроловского, который к тому же баллотировался в депутаты Госдумы. Мой отец был главным инженером, мы, как говорится, дружили семьями. Анатолий Федорович сделал все, чтобы замять эту историю, чтобы она не бросила тень ни на его бизнес, ни на политическое будущее. Он потратил много денег, включил связи. Это дело повесили на Черноруцкого, пообещав 20 лет вместо пожизненного.

Что ж, видимо, именно на это Жене и намекал узник, которого она навестила. Но Илья раскрыл еще не все карты.

– Нам же в качестве моральной компенсации и платы за молчание достался контрольный пакет акций ОАО «Чугунмет». Вот такая сделка… – продолжил он. – Фроловский клялся, что Борис всю оставшуюся жизнь проведет в закрытой лечебнице. Он не выйдет на волю, не будет опасен. По сути, это то же пожизненное заключение, только без суда и следствия, без огласки. Мы согласились. Однако теперь он на свободе. И вы, Женя, утверждаете, что он снова убил. Что ж, в этом виноваты мы все…