Скользкий
Шрифт:
– А там что? – Пройдясь по поваленной бетонной плите, которая рухнула из-за подмывшего опору ручья, я выпрыгнул на грунтовую дорогу. Это Тракторостроителей, нет?
– Живет там один… – огляделся по сторонам Григорий и указал на выглядывавший из-за заборов краешек заасфальтированного дорожного покрытия. – Нам туда. Нарк, в общем, там один живет. Приторговывает дурью понемногу. Иногда Дружине информацию сливает, поэтому и не трогаем. Вот только слух пошел, что он мозговерты бодяжить приноровился. Так что попробуем кое-какую информацию из него вытрясти.
– Дождь,
– Какая туча? – закрутил головой Гриша. – Пыль это, не видишь разве? Опять у колдунов выброс.
– Серьезно?
– Точно тебе говорю. – Конопатый достал из сумки капюшон и пристегнул его к куртке. – Есть голову прикрыть чем? Хотя у тебя выпадать нечему…
Я вытащил из кармана вязаную шапочку и натянул на голову. Жарко. И так лысина потеет, а тут еще шапка.
Выброс зацепил нас только краем. С неба посыпалась черная крупа и хлопья сажи. Попадая в лужи, они шипели и пузырились, а воздух наполнился тяжелым запахом химикатов.
Когда с неба перестала падать едкая вонючая пыль, я отряхнул шапку, сунул ее обратно в карман и кое-как счистил налипшую на ботинки грязь и размокшую в воде сажу. Что за район? Даже трава не растет, так все загажено. Кругом черная земля, серый бетон стен, грязный асфальт и мутные лужи.
– Пошли, короче, – заторопил меня отстегнувший капюшон Гриша. – Нам еще пообедать успеть надо.
– Как думаешь, братья заложника смогли освободить?
– А кто их знает? Времени на куски его порубить было предостаточно. А их, я так понял, больше интересовало завалить всех похитителей.
– Да ну на фиг. Шарахнули бы чем-нибудь помощнее по зданию и людей под пули не посылали. – А вот если Братству было необходимо забрать что-то похищенное, прежде чем на это наложит лапу Дружина, тогда у проведенной операции появлялся какой-никакой смысл.
– А дружинники бы просто стояли и на это смотрели? Наверняка Братство разрешение на акцию выбило только под спасение заложника.
– Может быть. Да, кстати, а из-за чего Зубко из участка выперли? – Я расстегнул куртку и подергал прилипшую к телу рубаху. Фу, ну и духота! И на небе ни облачка. Пыльная туча на восток ушла. Интересно, сколько градусов на улице? Думаю, плюс двадцать, не меньше. Или это меня в кожаной куртке разжарило?
– Ну… – после долгого молчания замялся Конопатый, словно решая, просвещать меня или не стоит. – Там история забавная получилась. Только никому. Лады?
– О чем речь? Никому – значит никому.
– В общем, он Царько в карты обыграл.
– Ну и что? – Начальник контрразведки Дружины сволочь еще та, но из-за таких мелочей человека с работы вышибать? Ничего не понимаю.
– Да ты дальше слушай, – втянулся в разговор Гриша. Нам же только дай о других посплетничать… – Царько в последнее время чуть ли не каждый день на Южный бульвар мотается в преферанс играть. Знаешь такое заведение «Серебряная подкова»?
– Знаю, – кивнул я. Все, дальше можно не рассказывать. Чтоб Кот и такой случай упустил? Думаю, развели бедолагу по полной программе.
– Ну Царько обычно очень даже ничего играет, а тут как сглазили. Смирнов тогда в небольшом минусе остался, а наш босс в пух и прах проигрался. Даже должен остался. Долг он отдал и уж не знаю, что при этом сказал, но только Петя в тот же день заявление на перевод написал. Прикинь?
– Дела, блин.
Я задумался, не спросить ли у Гриши, из-за чего на меня положил глаз Линев. Не из-за Ворона же, в самом деле. Может, у меня, конечно, и паранойя, но хребтом чую – здесь что-то есть еще. Спросить? Нет, не стоит. Гриша парень неплохой, но в первую очередь он – подчиненный Ильи. Послать не пошлет, но правду, если и знает, все равно не скажет. А зачем тогда давать господам контрразведчикам лишнюю пищу для размышлений?
Пока эта каша варилась на медленном огне у меня в голове, мы прошли всю промзону и, срезав напрямик через железнодорожную насыпь, вышли к Китаю.
Ну и уродище! И здесь еще кто-то живет? Да уж, когда-то дом смотрелся весьма неплохо, но сейчас с почерневшим от копоти фасадом и торчащими из окон обрубками печных труб он выглядел на редкость мрачно и неприглядно. Нет, я, конечно, понимаю, что жильцам до внешнего вида дела мало, но на верхних этажах такой ветрище должен быть – зимой фиг протопишь.
– Гриш, а чего здесь столько народу живет? Нормальных домов по соседству нет?
– Да тут везде одни развалюхи, – объяснил Григорий. – Пальцем ткни, рухнут. А дальше до самой стены Латвийские болота, там все сгнило уже давно.
– Ну и переехали бы. – Под балконами с северной стороны дома еще сохранился нестаявший снег, и я несколько раз с силой всадил носки ботинок в остатки сугроба. Все, вроде, налипшей черной пыли почти не осталось.
– А работать где? Вон трубы торчат, видишь? – указал рукой Гриша. – Кузница. Не знаю, как сейчас, а раньше им Братство неплохие заказы подкидывало. Вон пекарня и пельменный цех рядом. В следующем доме швейная артель сидит. А с другой стороны часовой завод. Там сейчас для амулетов камни гранят и шлифуют. Между прочим, шары для ясновидения и накопители Иванова только там делают.
– Ты откуда знаешь?
– А мы этот завод курируем. Да и вообще на промзоне разных мастерских и заводиков полно. Переедешь, где работу искать? Тут хоть кусок хлеба обеспечен.
– А это куда? – По Донецкому шоссе две коняги катили за собой здоровенный серебристый джип. Несколько мужиков в рабочих спецовках плелись сзади и, видимо, отчаянно завидовали устроившемуся за рулем парню.
– На бывший Механоремонтный. Это почти у самой стены. Как горючка появилась, Цех там ремонт автомобилей наладил.