Скользкий
Шрифт:
– Во-первых, мы квиты, – не отвел взгляда Ветрицкий. – Во-вторых, именно так я разговариваю с человеком, который бросил меня замерзать в яме.
– Я вернулся. – Опустив глаза, я все же заметил, как улыбнулся и расправил плечи Николай. Ну-ну…
– Ты вернулся только из-за телепорта.
– Да ну и хрен с ним, – не стал спорить я и продолжил смотреть на руки Николая. Дернется, нет? – Мне на самом деле по барабану твое отношение ко мне. Просто если ты не ответишь на мои вопросы, я тебя завалю прямо здесь. А если твой китайский
– Вы нарушаете правила нашего заведения, – остановившись там, где его застало мое предупреждение, на чистом русском выразил свое возмущение моим поведением распорядитель. – Будет лучше, если вы покинете нас добровольно.
– Оружие, наркотики, несертифицированные амулеты в здании имеются? – Я отцепил от куртки бляху и, не отводя взгляда от Ветрицкого, показал ее распорядителю. – Нет? Уверены? Проверьте-ка еще раз, а то, когда этим начинаем заниматься мы, всегда что-нибудь да находим.
Ничего не ответив, китаец отошел от стола. Разглядев служебный жетон, остальные посетители вновь занялись своими делами, усиленно делая вид, что ни меня, ни Ветрицкого здесь больше нет.
– Ты хоть знаешь, кто это был? – вырвалось у Николая.
– Кто? – Я прицепил бляху обратно.
– Господин Чан, один из старейшин китайской общины. Да одного его слова хватит, чтобы тебя в порошок стерли.
– Плевать мне и на эту обезьяну, и на его хон гиль донов узкоглазых, – довольно громко заявил я и, поправив бляху, на всякий случай расстегнул кобуру.
– Ну я тебе уже говорил, что ты отморозок конченый, – нахмурился Николай. – Выкладывай, что надо, и проваливай.
– Когда это ты мне такое говорил? – не смог припомнить я. Не было такого. Точно не было. Неужели именно об этой встрече мне Тарас рассказывал?
А Ветрицкий-то заматерел. Прекрасно понимает, что за такие слова огрести может, а все туда же. Или на помощь китайцев рассчитывает?
– На той неделе на Торговом углу встретились, забыл, что ли? Ты из «Серого святого» выходил. Не помнишь? – внимательно посмотрел на меня Николай. – Пить меньше надо. Или ты вмазанный был?
– Неважно, – отмахнулся я, но галочку себе поставил. Надо дойти до Торгового угла, с людьми поговорить. – Ворона давно видел?
– С недельку назад.
– Где он сейчас?
– Без понятия.
– А видел где?
– На площади Павших.
– Чем занимается?
– Не знаю. Он милостыню нищему подавал и свинтил сразу, со мной даже разговаривать не стал.
– Какому еще нищему?
– Да есть там один калека безногий. – Ветрицкий забарабанил пальцами по столу. – Все, нет? У меня чай остывает.
– Будешь хамить, сам остывать начнешь, – осадил я его. Калека – это Обрубок. Вот и след появился. Все, пора закругляться. – Ты какого хрена у Гонзо выигрыш Макса забрал?
– Что? – подавился чаем Николай.
– Оглох внезапно? Я спрашиваю, ты какое к этим деньгам отношение
– Ты за этим меня нашел? – спокойно улыбнулся Ветрицкий.
Слишком спокойно. Что ж ты такой непробиваемый, сволочь? Ну, не похож ты на человека, у которого лишние шесть империалов на кармане завалялись. Да, тонкой выделки белый джемпер, фирменные джинсы и витой кожаный ремень с серебряными клепками стоят куда дороже дешевого ширпотреба, что на мне, но все же, все же…
– Да. – Я не видел необходимости раскрывать перед ним все карты.
Ветрицкий достал из кармана кожаной безрукавки кошелек и кинул на стол три серебряные монеты. Два рубля закрутились на краю стола, а четвертак скатился на пол.
– Подними, – зло процедил я.
Николай ничего не ответил и выложил из кошелька на стол еще один четвертак. Я смахнул деньги в карман, поднялся с циновки и пошел к выходу. Старичок-распорядитель уже куда-то исчез, а ведущую к гардеробу лестницу загораживали два нехарактерно для китайцев плечистых вышибалы. Вернее, почти перегораживали, но протиснуться между ними было можно только боком. Вот, значит, как…
Даже не пытаясь проскользнуть между ними, я расправил плечи и уверенно зашагал вперед. В последний момент вышибалы подались в стороны и, спокойно поднявшись по лестнице, я прошел через холл и вышел из ресторана на улицу.
А вечереет, однако. Да и ветер не шибко теплый задул. Застегнув куртку на все пуговицы и засунув руки в карманы, я зашагал к Красному. Вдалеке над крышами домов возвышалась резиденция братьев – Пентагон. По асфальту зацокали копыта: с соседней улицы выехал присматривавший за порядком конный разъезд Братства. Особого оживления на улице он не вызвал, но лица китайской национальности убирались с его дороги быстрее прочих.
Слева потянулось длинное здание бывшего колхозного рынка. Сейчас он уже был закрыт, а так там торговали своей продукцией «подшефные» хозяйства Братства. Мясо, молоко, яйца, мука, мед, воск и прочие сельхозтовары, хоть и стоили немного дороже, чем на блошиных рынках, но своего покупателя находили. А за оптовыми партиями чародейских артефактов, холодного оружия, доспехов и разной промтоварной мелочевкой приезжали даже из Города и Северореченска.
– Дожимай!
– Горишь слева!
– Я открытый!
– Сам!
– Выйди!
– Бей!
– А-а-а!
Впереди раздались азартные крики, и на дорогу выкатился футбольный мяч. Один из стоявших около школьной спортивной площадки болельщиков догнал его и пнул обратно. Судя по столпившимся на противоположных сторонах поля группам поддержки, футбольный матч шел между командами Братства и Дружины.
– Клим! – окликнул я спускавшегося по ступенькам в подвал худощавого парня в обшитой железными кольцами короткой кожаной куртке. – Клим!