Скользящая Люче
Шрифт:
ОТЕЦ. И дура.
ФЕЛИКС. Дура, слыхали.
ОТЕЦ. Евреи трахаются в темноте. Бедняжка…
ФЕЛИКС. Какая разница?
ОТЕЦ. А вот есть разница. Но ты еще не дорос… Или уже дорос?..
ФЕЛИКС. Я спрашиваю, какая тебе разница, как она трахается?
ОТЕЦ. Мне? Большая. Я же отец. Мы вас обоих при свете сделали.
ФЕЛИКС. Вот повезло. Теперь буду
ОТЕЦ. Есть чем хвастаться. Сделанные при свете – к свету и тянутся.
В доме слышится скрип открываемых дверей. Шаги, шепот. Оба перестают разговаривать и прислушиваются. Дверь в комнату приоткрывается.
МАТЬ (тихо). Феликс! Фелюш, ты спишь?.. Отец?..
Те притворяются, что спят. Дверь закрывается. Оба долго молчат. Слушают. В доме чуть слышно начинает поскрипывать кровать.
ОТЕЦ. Они тоже свет не включают. Никогда.
Пауза.
ОТЕЦ. Эй, Феликс! Неужели уснул?..
ФЕЛИКС (не своим голосом). Заснешь тут… с вами… в борделе.
ОТЕЦ. Чего ты?
Пауза.
ОТЕЦ. Фелюш...
Пауза.
ОТЕЦ. Хнычешь?
ФЕЛИКС (глотая слезы). Иди срать.
ОТЕЦ. Ну, это дело мне в постель приносят.
ФЕЛИКС. На твоем месте я бы ей все волосы выдрал! Какой ты мужик!
ОТЕЦ. Молодой ты…
ФЕЛИКС. Грабли ей меж ног воткнул бы, чтоб через горло вылезли! Этой курве!
ОТЕЦ (строго). Не смей так о матери!
ФЕЛИКС. Не мать она мне.
ОТЕЦ. Спустил бы с тебя шкуру. Жаль, рука не слушается.
Пауза. Феликс вдруг вскакивает и собирается нырнуть в дверь.
ОТЕЦ (строго). Стой! Куда?
ФЕЛИКС. Поссать.
ОТЕЦ. В кровать! Так заснешь.
ФЕЛИКС. Отец, я не ты. Мне правда надо.
ОТЕЦ. Ни черта тебе не надо. Уже ходил. Слышал. Ложись. (Феликс ложится.) Придумал. Трахаются – и пусть. Чего тебе туда лезть?
ФЕЛИКС (шипит). Меж ног им там заклеить, сволочам…
Пауза.
ОТЕЦ. Помнишь, как в первый раз мы привезли тебя к морю?
ФЕЛИКС.
ОТЕЦ. Где тебе помнить. Говорил только одно слово. Знаешь, какое?
ФЕЛИКС. Знаю. “Шудас”. Первое слово – ругательство.
ОТЕЦ. Приводим тебя на берег моря, а ты: “Сюда, сюда”! Такая русская старушка, как сейчас помню, и говорит: “Представьте себе – такой маленький, а уже слово «чудо» произносит”. (От души смеется.)
ФЕЛИКС. Пап, ты же сам с собой говоришь.
ОТЕЦ (хихикает). Рано ругаться начал.
ФЕЛИКС. Рано и закончил. Ведь при свете сделали.
ОТЕЦ (становится серьезным). Ты, сын, молод еще…
ФЕЛИКС. Новость сказал!
ОТЕЦ (строго). Не перебивай отца! Говорю, молод еще… И правильно. Некуда спешить… Не осуждай ее. Знаешь, что нужно сделать?.. (Как тайну.)
ФЕЛИКС. Что?..
ОТЕЦ. Очень просто. Попробуй влезть в ее шкуру.
ФЕЛИКС. И что?..
ОТЕЦ. Ничего. Попробуй – и увидишь.
ФЕЛИКС. Ничего себе – просто. Трудно…
ОТЕЦ. Трудно. Перед тем, как влезть в чью-либо шкуру, ты должен перестать его осуждать.
ФЕЛИКС. А чего мне там лезть?
ОТЕЦ. Чтобы перестать тратить силы на злобу. Чтобы дышать, как свободный человек. Попробуй.
ФЕЛИКС. Ага…
ОТЕЦ. Уже пробуешь?..
ФЕЛИКС. Завтра.
ОТЕЦ. Сейчас.
ФЕЛИКС. Пап, давай спать…
ОТЕЦ. Если не попробуешь – не уснешь. Злоба не даст. Ее плен ужасен. Сейчас.
Пауза.
ОТЕЦ. Ну?..
ФЕЛИКС. Ну…
ОТЕЦ. Получается?
ФЕЛИКС. Пап, я стараюсь, стараюсь… Стараюсь…
Пауза.
ОТЕЦ. Только не перестарайся. Феликс… Эй?..
Феликс с улыбкой засыпает.
Вечер. Ледовая арена. До закрытия осталось пять минут. Парень и Таня (в коляске спит ребенок, а контуры второго уже видны под ее свободной одеждой) устало следят за тем, как на арене “катается” Феликс. Он падает, терпеливо поднимается и снова падает. Совершенно один на всей площадке.