Скользящая во снах
Шрифт:
За конюшней Ратика еще не было, и я вспомнила о письме. Задумчиво надкусив колбасу, стала читать и чуть не подавилась. Оказалось, что послание было вовсе не от Хаима.
"Агата, камень у тебя. Смотри под подкладкой рюкзака. Хаиму и остальным ни слова, поймешь почему, когда узнаешь свойства артефакта. Никому не верь, в этой истории слишком много загадок. Спроси Ратмира о палящем, ты должна знать! И последнее, проклятие Ридъяра раздвоено, а это значит, что ты поймала отдачу. Не пиши сюда, письмо уничтожь.
Г."
Гарт
– Гатька, - громкий шепот раздался за спиной, - это я.
– Прекрасно, я уж думала, что ты не придешь. Слушай, может ну ее, эту затею с распитием? Что-то настроение на нуле. Да и устали мы оба сильно.
– Нет уж, давай рассказывай, что у вас тут было?
– друг не дал мне подняться с импровизированной скамьи, и сам рядышком плюхнулся.
– У кого с кем?
– непонимающе переспросила я.
– У тебя и Ранагара, чего он опять хотел?
– Так я его утром-то только и видела, золотые из меня вытрясти хотел, еле отвязалась.
– Плохо дело, значит, он следил за тобой. Теперь уж точно нужно выпить! Я из нужника минут десять выйти не мог, там этот твой хранитель отсвечивал, потом пропал, и я бегом сюда. Ну и что бы ты думала? Он из-за конюшни выходит такой и мне говорит, мол: "Не спеши, она сама только пришла. Завтра очень рано вставать, не переусердствуйте".
– Вот урод!
– Ты же при виде него слюнями все подснежники вчера залила, а теперь - урод.
– Не было такого! Ну, может немного... А даже если и было, все равно урод! Моральный. Чего это он подглядывает? Мало ли, зачем я сюда пошла.
– Вот он и проверил... Вообще это круто, наверное, такого хранителя иметь. Это же тот самый палящий Ранагар, который батю год назад с Сизифским изумрудом обставил.
– Палящий?.. Это он? Это тот, который на фиг всех врагов спалил?! Про которого твой папка говорил, что он чокнутый на всю голову и с таким связываться себе дороже?!
– Не кричи! Он это, он. Ты еще вчера могла это понять, но как всегда смотрела не туда.
– Но как Дарос мог нанять для меня этого психа? Он же беспринципный безумец. Неужели я ему настолько надоела?
– Тут такое дело, Агата... Твой дядька в курсе, и батя мой, да и Параур... Понимаешь, когда ты тогда в транс погрузилась... Ох, на сухую такое и не выговорить, - Ратик отвинтил крышку и от души хлебнул из бутыля.
– Короче, ты там его описала, как вы с ним... кхм..
– Что мы с ним?
– Ты к нему приставала, в общем. А увидеть ты можешь того, кто тебе судьбой предназначен. Вот такие дела.
Мы помолчали. Ратик задумчиво, а я шокировано.
– А ошибки быть не может?
– Всегда есть место ошибке. Вот как с Ридом, например, ты его семь лет мучила,
– Ой-ей-ей... Рати-и-и-ик, - я выхватила бутыль и сделала несколько больших глотков. Горло обожгло огнем. Вытаращив глаза, я быстро засунула в рот кусок хлеба, и практически не прожевав, проглотила.
– Ох, я же тебе свой сон рассказывала, помнишь? Про человека в черном плаще с желтыми глазами. После того сна мои кошмары прекратились, а через неделю я Рида встретила, и он в черном весь был, и глаза эти его, волчьи... Мамочки мои родненькие-е-е...
– Мы тебе все говорили, что это мог быть кто угодно!
– А я и сейчас не уверена, что ошибалась! Ясно?
– Я снова отпила из бутыля, в этот раз даже ощутив приятное послевкусие.
– Ладно, давай разложим всё по полочкам.
– Друг отнял у меня самогон, отхлебнул, как следует, и вернул мне.
– Значит так. Ты Рида любишь?
Я сначала собралась закивать по привычке, но внезапно задумалась. Пригубила немного огненной водицы и принялась размышлять вслух:
– Ну, он мне нравится, весь такой высокий, мускулистый и глазки опять же...
– Глаза у него всегда злющие, он неповоротливый, занудный и агрессивный...
– Отвяжись, Ратик! Так, еще он сильный и смелый. И стряпню мою всегда хвалит.
– Я тоже твои пироги люблю и заступаюсь за тебя с малых лет.
– Ой, ну чего ты от меня хочешь?
– я снова припала к драгоценному бутылю, не зная уже, что думать дальше.
– Да это всё не то! Ты мне так любого встречного мужика описать можешь. А я спрашиваю, что ты к нему чувствуешь? Вот когда он тебя целует...
– Кто целует?
– Ридъяр. Что это за взгляд у тебя? Ты что, даже не целовалась с ним ни разу?! Даже чуть-чуть?
Я почувствовала, что начинаю краснеть, снова отпила и стала старательно заедать самогон колбасой.
– Ну ты, подруга, даешь! Это же самое главное!
– Ратик выпил порядком и отнял у меня колбасу.
– Вот как определить, насколько тебе нравится девчонка?
– Э-э-э, пообщаться с ней?
– Ага, обсудить любимые стили вышивания крестиком, влюбиться в ее высокие идеалы и тут же вести под венец. Нет, конечно! Нужно ее как следует... осмотреть! Руками.
– Чего? Ты мне намекаешь, что я твоего брата должна была тоже того... руками осмотреть и полезть к нему с поцелуями?
– Ну, вообще-то, это он должен был всё сделать, если бы ты ему нравилась. Но ведь тебя это никогда не останавливало, так что...
Мы снова замолчали и, передавая друг другу бутыль, обдумывали сказанное.
– Я не хочу его целовать. И не потому, что его от меня тошнит. Просто не хочу. Он хоть и красивый, и сильный, и все такое... но я не желаю, чтобы он меня... просматривал своими грязными лапами!
– мне показалось, что язык не очень хорошо меня слушается, и я снова немного отпила.