Скорая 2024-25-26
Шрифт:
Я решил искать спонтанных, которые не хотели, не намеревались, которые вдруг решили и пошли прыгать с крыши, резать вены, покупать таблетки и до воплощения намерения остаются считанные минуты.
Как твой парень из машины СМП. Ты же его вычислила в толпе сама, Скорая даже не успела отреагировать, она даже потом не спохватилась, когда ты его подхватила.
Вот так я живу уже много лет. Хожу и в толпе цепляю. И приходится оттачивать такие навыки, которые вам, работникам Скорой, и в голову не приходит совершенствовать!
–
– Например, спасение любыми путями, а не только по инструкции!
– Типа: купить жизнь за дозу или в драке, как с другом Антона? – горько усмехнулась Серафима.
– Типа того! А чем не вариант? Работает ведь!
– Работает! – вынуждена была согласиться Серафима.
– Только приходится отвлекаться на работу, которая приносит деньги, а это раздражает, снижает качество мастерства и сокращает число тех, кого можно было спасти.
– Но, передвигаясь вместе, мы также будем уменьшать количество тех, кого могут спасти двое! Может, тебе стоит восстановить имя?
– Меня дисквалифицируют сразу за мои методы, я уже не смогу работать чисто по инструкции. Поэтому я все-таки предлагаю отрабатывать все запросы на тех, кто дороже 800 тысяч рублей за кейс. Я – злой полицейский, ты – добрый! У нас сегодня отлично получилось! Утешение – все-таки вещь очень нужная в нашей работе. А ты – женщина, у тебя получается это естественнее, чем у меня, когда от мужика к мужику! С девчонками я и сам как-нибудь справлюсь! – подмигнул Викентий и спрятал улыбку в бокал, намеренно опустив глаза в пол.
Серафима пожала плечами.
– И еще один вопрос, можно? – тактично спросил Викентий.
– На предыдущие ты не спрашивал разрешения, – усмехнулась Серафима.
– Почему для тебя было так важно получить статус: «никто не прошел мимо»? Зачем эти десять выкинутых на ветер, не говоря: на мусорку, лет?
– А ты не знаешь? – Серафиме хотелось удостовериться в искренности вопроса.
– Глафира сейчас закрыта для сканирования, а в прошлом меня этот вопрос, естественно, не интересовал…
– У меня нет статистики отказов, – ответила на поставленный вопрос Серафима.
– То есть?
– Все считается под сто процентов. У тебя – ноль пять, у меня – сто.
– Я не слышал никогда о таком! Стопроцентная смертность? Что это?
– Да. То есть на деле она, конечно, не стопроцентная, но статистически смертность у меня не считается. Видишь, я даже здесь уникальна, – улыбнулась Серафима. – Такие, как я, есть, но работники Скорой обычно не очень знакомы друг с другом и не очень интересуются друг другом, если не дружат. Ты – легенда. Самый низкий процент отказов, я – не легенда, потому что хвалиться нечем.
– Так что значит: все считается под сто процентов?
– Я прошла мимо! Не она, а я! – с силой и болью в голосе произнесла Серафима. – Она обратилась ко мне. В слезах.
– И? – выдержав паузу, спросил Викентий.
– Что «и»? – печально усмехнулась Серафима.
– Какая мораль? Выход? Что изменит то, что никто не прошел мимо тебя? Зачем были выкинуты из жизни те десять лет? Ну, не считается статистика и не считается. Что дальше?
– Вик, ты же тоже отрабатываешь какую-то свою историю! Мы все отрабатываем какой-то свой косяк! Тысяча не прошедших мимо, и я смогу загладить свою вину!
– Тысяча? Ты шутишь?
– Нет. Один клиент в три дня, и за восемь лет я смогу отработать.
– А если бы ты оставила, – вздохнул, понимая трагичность ситуации, Викентий, – того, кто прошел мимо, – Олега своего – гнить в сточной канаве, то на тебе навсегда висел бы тот косяк, как ты его называешь…
– Точно! – подняла бокал с вином Серафима и чокнулась с Викентием.
– И сколько лет ты готова отдать следующему, кто пройдет мимо? Есть же вариант не успеть отработать тысячу клиентов с такими потехами, как твой бывший а-ля муж.
– Я буду стараться!
– Блин, ну ты загадочная, конечно! – с улыбкой смотря на напарницу, воскликнул Викентий.
– Она была красивая. Очень! – задумчиво произнесла Серафима. – Мне очень жаль, и эта тоска не отпускает! Поэтому здесь шкурный интерес. Хочу нормальной жизни!
– Нормальной – это какой?
– Не знаю… Семью, детей своих…
– Ты не успеешь… – с сочувствием поглядел на напарницу Викентий.
– Но получаемый дофамин от спасенных выдает заряд счастья, и, возможно, старость немножко подождет! – подмигнула Серафима напарнику.
– Сколько до тысячи осталось-то?
– А, – беззаботно махнула рукой Серафима, – каких-то всего 468 человечков! С сегодняшним 467…
09. Скорая. Один из своих
***
– Какие у нас планы на сегодня?
Выспавшаяся Серафима вышла на кухню, где в обстановке идеально наведенного порядка сидел и, задумчиво глядя в окно на выпавший первый снег, пил кофе Викентий.
– Я думаю, что сегодня мы обойдемся без твоих умопомрачительно мрачных клиентов и займемся тобой!
– Что значит: займемся мной? – удивилась Серафима.
– Я подумал, что если тебе больше нравится имя Глафира, то нам надо добыть его и вернуть!