Скорая десантная помощь
Шрифт:
И снова полетела серая, с сизоватым оттенком, бесконечная лента шоссе. Глядя на расстилающиеся перед ним живописные ландшафты, «англичанин» время от времени издавал восторженное: «Бьютифул! Бьютифул!..» – что несколько забавляло шофера. Впрочем, восторженность своего попутчика он вполне разделял – виды действительно были великолепны.
Менее чем через час впереди показалась Млава, городок, несколько больше предыдущего. Огибая ее по объездной трассе, хозяин «Фиата» увидел стоящих у обочины двух молодых женщин, одна из которых сдержанным жестом попросила его остановиться.
Обе пани оказались из болтливых и затараторили о чем-то своем, как видно, продолжая начатый у дороги разговор. Хозяин машины, как истинный шляхтич, не мог не оказать должного внимания дамам и тоже включился в беседу. Судя по всему, он сообщил своим пассажиркам, что пан, сидящий на переднем кресле, прибыл в Польшу из Англии, поскольку пани помоложе не преминула переключиться на иностранца.
– Добрый день, сэр! Как вам нравится Польша? – на относительно хорошем английском спросила она.
Скосив взгляд в ее сторону, Лавров заверил, что Польша – «грейт энд найс каунтри» (великая и прекрасная страна). Но общительная пани явно была настроена на общение и тут же ударилась в расспросы о родине мистера…
– Мистер Майкл Ринненган, – вынужден был назвать себя Андрей.
Эта очень некстати общительная особа повергла его в некоторое смятение. С какого-то момента мягкое кресло под ним вдруг стало неким подобием расстеленной шкуры ежа или дикобраза.
«Блин! Вот это «повезло»! – мысленно констатировал Лавров. – Прямо как утопленнику. Как бы не сболтнуть чего лишнего!..»
Поведав в нескольких словах, что он последние годы почти постоянно странствует по миру, Лавров ухитрился перевести разговор на тему о своих путешествиях. Благо, ему и в самом деле удалось побывать в немалом числе стран. Это сработало, и его собеседница тут же начала расспросы об упомянутых им Бразилии, Сомали и Индонезии.
Дружелюбно улыбаясь, Андрей охотно повествовал о виденных (или слыханных от кого-то) экзотических заморских чудесах. При этом он постоянно ощущал себя идущим по шаткой жердочке над глубоким оврагом. Когда впереди наконец-то показались контуры Оструды, Лавров испытал внутреннее ликование – слава богу, настал конец его мучениям! Ведь если бы пани была повнимательнее и знала английский язык достаточно хорошо, то давно бы уже просекла, что ее визави такой же англичанин, как она эскимоска.
Выходя из машины у перекрестка, обе острудчанки наперебой начали уговаривать «пана Майкла» посетить их город, дабы путешественник мог насладиться его несравненной архитектурой и радушным гостеприимством жителей. Пообещав сделать это в ближайшие же дни, Лавров вновь почувствовал себя легко и вольно, словно тяжелая гора свалилась с его плеч.
Путь до Эльблонга протекал в относительной тишине. Судя по всему, будучи поклонником полузабытой нынешними меломанами Радмилы Караклаич, хозяин «Фиата» вставил в плеер диск с ее записями, но, щадя уши своего пассажира, приглушил звук до минимума.
Они расстались на
Лавров стоял у оживленной транспортной развязки и смотрел на раскинувшийся в некотором отдалении иноземный город, с множеством островерхих крыш, шпилей и башенок старинных построек из темно-красного кирпича, внезапно ощутив прилив ностальгии и желания прямо сейчас, немедленно, увидеть Волгу, свой городок, своих «орлов, цвета ультрамарин»… Но он тут же взял себя в руки – раскисать в подобной ситуации гибели подобно. Он снова принялся усердно «голосовать», но желающих подобрать какого-то убогого чудака почему-то не находилось. Неожиданно, вынырнув из потока транспорта, перед Андреем остановилась какая-то неухоженная «тройка» автовазовского производства, и столь же неухоженный, небритый верзила, выглянув в окно, коротко спросил:
– Гдже? (Куда?)
Жестикулируя, Лавров с дурашливо-растерянной улыбкой пояснил на английском, что ему надо в Гданьск. Буркнув в ответ что-то наподобие «сидзец», верзила кивком головы указал на пассажирское кресло. Загрузившись в машину, Андрей достал двадцать злотых. Ни слова не сказав, тот почти выхватил деньги из его руки и так же молча сунул себе за пазуху. Лаврову подобная бесцеремонность очень не понравилась. «Странный какой-то водила… – мысленно отметил он. – Ведет себя как конченый уголовник. А может, уголовник и есть? Надо бы с ним держать ухо востро…»
Когда Эльблонг остался далеко позади, на одном из второстепенных перекрестков хозяин «тройки» внезапно ударил по тормозам и круто свернул вправо на примыкавшую сбоку, едва приметную проселочную дорогу. «Та-а-к! – догадался Андрей. – Этот урод и в самом деле задумал что-то недоброе. Видимо, сюда он людей часто возит… Ну, держись, ублюдок!..»
Дабы тот не догадался, кого ему на самом деле послала судьба, Лавров продолжал играть роль хлипкого интеллигента, робкого и забитого. С деланым испугом озираясь по сторонам, он умоляюще заговорил по-английски:
– Сэр, куда вы меня везете? Что вам от меня нужно, сэр? Сэр, остановитесь, или я сейчас закричу!..
Ответом ему был лишь брошенный искоса взгляд налитых кровью глаз, сопровождаемый язвительной ухмылкой. Зарулив в какую-то чащобу, верзила молча вышел из машины и, подойдя к пассажирской дверце, рывком распахнул ее настежь. Скривившись, как хищник, почуявший легкую добычу, он скомандовал по-украински, на наречии, характерном для западных областей:
– Виходь! Довго мени чекаты?
– Сэр, что вы делаете, сэр? – вцепившись руками в руль машины, продолжал по-английски причитать «интеллигент».