Скорбь Тру
Шрифт:
— Мы здесь, Тру… — ее глаза расширились, и она влетела в гараж, быстро стуча каблучками по бетонному полу. Ее старший брат Бэр следовал за ней. — Воу. Чьи это дети?
У семьи Виски был собственный гараж в дополнение к бару братьев Виски вниз по улице. Бэр и Дикси работали днем в автомастерской и временами вечером в баре.
— Теперь мои, — Трумэн достал из заднего кармана салфетку для отрыжки, раскинул у себя на плече, потом пристроил на нее головку Линкольна и похлопал его по спинке. Сегодня малыш оплевал все его футболки, поскольку Тру забыл воспользоваться специальной салфеткой. Джемма наверняка бы закатила глаза, узнав об этом.
Бэр сверкнул нахальной
— Я думал, у тебя никогда не было супружеских визитов в тюрьме.
— Это мои брат и сестра, — резко ответил Трумэн, в то время как Линкольн громко срыгнул, — вот так, хороший мальчик.
— Что значит, это твои брат и сестра? — Дикси присела возле Кеннеди. — И как эту драгоценную девочку зовут? Привет, дорогая. Я тетушка Дикси.
Кеннеди нахмурилась, когда Дикси взяла игрушку из детского манежа.
— Все хорошо, принцесса, — успокоил ее Трумэн, — у тети Дикси смешные волосы, но она добрая.
Дикси показала ему язык, и Кеннеди захихикала.
— Это Кеннеди, а этот маленький парень — Линкольн, — он встретил серьезный взгляд Бэра и понизил голос, чтобы Кеннеди его не слышала. — Мой брат решил объявиться прошлой ночью. У нашей матери была передозировка. Эти двое малышей жили в наркопритоне. Прошлая ночь была кошмаром. Вы же не будете возражать, если они останутся со мной в магазине? До тех пор пока я не урегулирую несколько вещей.
— Хэй, твоя семья — наша семья. Все, что тебе нужно, — Бэр провел рукой по густым темным волосам. Он и его братья и сестры: Дикси, Булэт и Боунс, были частью байкерского клуба «Темные рыцари», и, за исключением Дикси, использовали свои байкерские имена. Бэр (Прим. с англ. «Bear» — медведь) однажды боролся с медведем и получил в доказательство этому шрам. Булэт (Прим. с англ. «Bullet» — пуля) — бывший спецназовец, а Боунс (Прим. с англ. «Bones» — кости) был врачом.
Трумэн вырос в соседнем городке и познакомился с Бэром на выставке классических автомобилей, когда ему было шестнадцать. Бэр взял Трумэна под свое крыло, дал ему работу и научил всем тонкостям работы с автомобилями. Он работал по графику, который устраивал Трумена, и Бэр не выкинул его, когда тот сбился с нужного пути, например, когда пропускал школу ради работы. Бэр даже позволил привести в магазин Куинси, поскольку их непутевая мать никогда о нем не заботилась. Трумэн научился водить машину, и Бэр одолжил ему автомобиль. Со временем Тру выкупил у него грузовик, на котором сейчас ездил, они постепенно стали близки как братья, коими и являются по сей день. Виски был самым добрым, самым надежным человеком из всех, что Трумэн когда-либо знал, и он гордился тем, что считался членом этой семьи.
— Какой план? — спросил Бэр. — И как Куинси?
Трумэн вздохнул. Как бы сильно ни старался, он не смог побороть свое беспокойство о том, как там брат. Прошлой ночью перед тем, как пойти спать, он позвонил Куинси, но тот так и не ответил.
— Мой план? Убедиться, чтобы они не пропали в жизни. Куинси ушел, я и так до этого отдал ему годы своей жизни, чтобы он смог нормально жить.
— И…? — Бэр слишком хорошо его знал. В отличие от непутевой матери Трумэна, Бэр каждую неделю посещал его, когда тот был в тюрьме, и один или два раза приводил с собой Куинси. Но Куинси перестал отвечать на звонки Бэра и со временем
— Я пытался дозвониться до него прошлой ночью, — признался Трумэн. — Он не отвечал на мои звонки, и, честно говоря, я сказал ему держаться подальше от детей, пока он не перестанет колоться. Я сказал, что помогу ему, когда он будет готов, но мужик… — он начал убаюкивать Линкольна на руках и поцеловал его в щечку, — у них даже нет свидетельства о рождении. Он никогда даже не говорил мне об их существовании и о том, как они выживали… — Трумэн скрипнул зубами и заставил себя подавить злость, бурлящую внутри, — он не мог никому доверять в своем окружении.
Бэр положил руку ему на плечо.
— Я услышал тебя, брат.
— Слушай, а Боунс сможет найти педиатра, который проверит их и не будет при этом задавать вопросы? Просто мои руки здесь связаны. Если я приведу их к врачу, он станет задавать вопросы, я не могу позволить им связаться с социальной службой. Мне просто нужно немного времени, чтобы осмыслить все эти вещи, но я должен знать, что они здоровы.
— Конечно. Я позвоню ему через секунду. Только дай мне… — Бэр взял в свои татуированные руки Линкольна и потерся о него носом, — люблю запах младенцев.
— Джемма помогла мне подобрать средства для купания детей, детский шампунь и миллион других вещей для них.
— Джемма?
Только услышав ее имя, Тру улыбнулся. Он даже думать не хотел о том, как это выглядело вчера. Двое детей с ним в полночь, одетые в его футболки, несмотря на то, что в наличии у него были только летние футболки. Он удивился, когда она предложила свою помощь. Она, наверное, все переосмыслила сегодня утром и будет держаться подальше от границы Писфул Харбор так далеко, как сможет. Это будет его потеря. Но он не мог не думать о том, что бы произошло, если бы они встретились при других обстоятельствах. В другой жизни.
Кеннеди потянулась к нему, вырывая его из раздумий.
— Иди ко мне, принцесса.
Принцесса. Что же, в таком случае, бутик для принцесс?
Бэр и Дикси выжидающе смотрели на него, и он понял, что они ждут объяснений о том, кто такая Джемма.
Я встретил ее прошлой ночью в «Walmart», когда покупал все это дерьмо, — он посмотрел на Кеннеди и исправился, — вещи. Джемма помогла мне все найти: одежду, еду, бутылочки, памперсы. Там так много всего, что им необходимо. Я не жалуюсь, просто констатирую факт. Я никогда не понимал, как много забот с детьми. У них все не как у взрослых. В четверг утром я отметился в офисе об условно-досрочном освобождении и задумался о том, что провел на свободе чуть больше тринадцати долгих месяцев… — он снова взглянул на Кеннеди, — и пятнадцать невероятно сложных часов спустя я осознаю, что тринадцать месяцев пролетели так быстро, что я не успел и глазом моргнуть, особенно в сравнении с последними сутками, которые показались мне вечностью…
— Есть другие способы, чтобы разобраться с этим, — Дикси говорила осторожно, — ты не обязан их воспитывать, это не сделало бы тебя неудачником или не означало бы, что ты плохой человек.
Трумэн задумывался об этом, когда отмывал руки от дерьма в четыре часа утра, а потом в семь утра, когда понял, что мочиться — это тоже групповой процесс. Но они — его кровь, и он не отвернется от своих родных.
— Я потерпел неудачу с Куинси. Я не хочу потерять и этих двоих.
***