Скорость Тьмы (Добавлена новая сюжетная линия)
Шрифт:
Но сон не был кошмаром. Подсознание о чём-то предупреждало или, скорее, что-то вкрадчиво подсказывало. Удивительная картина чётко запечатлелась в памяти как фотография, словно он действительно там только что побывал. А ведь наутро ночные видения всегда очень трудно вспомнить. Что же это было? Кто пытался достучаться до него сквозь затуманенные объятия бога Морфея?
Встав с кровати, Карел изумлённо уставился на царящий в комнате беспорядок. Ах да, ведь вчера ночью он вызывал опасного потустороннего гостя. Майор использовал запрещённую в Шестнадцатом Отделе чёрную магию. Но что ему с сегодняшнего дня все эти запреты? На кон было поставлено слишком многое.
У старинного протёртого в
– Забавно, - тихо произнёс Карел, после чего отправился в ванную, дабы сбрить порядком поднадоевшую трёхдневную щетину.
Когда он вернулся в комнату, вытирая мокрое гладко выбритое посвежевшее лицо махровым полотенцем, нефритовых чёток у кресла уже не было.
Глава 6 Квадрат Малевича
Он плохо уже помнил одесский период своей юношеской жизни. Порою казалось, что то был один большой сон. Осколок прошлого принадлежавший кому-то другому, а он его попросту украл, нагло воспользовавшись чужими счастливыми воспоминаниями. Того мирного периода и тех ярких красок не могло быть на самом деле потому что вокруг всегда царила только смерть и война.
Сколько он себя помнил, Карел всё время воевал. Молодым сражался добровольцем в Испании с фашистским режимом Франко, был ранен в Сарагосе, позже участвовал в Советско-Финской войне, успешно охотясь на финских снайперов «кукушек» устраивавших «гнёзда» на деревьях. Вся эта кровь и постоянное ожидание роковой пули или осколка снаряда способных за долю мгновения оборвать твою жизнь, вытравили из памяти всё доброе и хорошее что было в далёком прошлом, похоронив его под грудой погибших товарищей и под руинами чужих некогда цветущих городов. Он просто не представлял как раньше можно было спокойно ложиться спать, не опасаясь быть поднятым посреди ночи сиреной тревоги или звуками близких взрывов. Что можно спокойно пройтись по улице не глядя каждую минуту в небо, в котором в любой момент могли показаться вражеские бомбардировщики с чёрными крестами на крыльях. Защитные купола прикрывали только крупные города. Небольшие же населённые пункты были пока беззащитны, страдая хотя и от редких, но всё ещё опасных налётов люфтваффе.
Что за чувства он испытывал тогда к Рите? Осталось ли хоть что-то в выжженном войной огрубевшем сердце что можно было назвать хотя бы отголоском былой любви? Нет, там почти ничего не осталось. Сердце оказалось выскобленным до дна, до самого сокровенного донышка, где некогда плескалась робкая юношеская надежда на счастливую жизнь. Но надежда погибла. Страшное перерождение случившееся с Карелом выжгло её дотла. Осталась лишь священная ярость и ненависть к жестокому и по-прежнему опасному врагу.
Он часто задумывался о том, как бы сложилась его жизнь, не случись война. Возможно, они бы поженились с Ритой, завели детей, жили бы себе беззаботно в Одессе, работали, любили, воспитывали сына или дочь и благополучно и состарились, глядя на беззаботное вечное море, которое было до них и будет после них и ещё через сотни бесконечных лет. В чём же смысл всей жизни? Оставить цветы на своём пепле? Но даже это он не успел сделать, да и не мог теперь уже. Оставалось только бежать за призраком пытаясь спасти один из крохотных осколков своего никому сейчас ненужного прошлого. Смешно и грустно. И по театральному трагично.
Да, безусловно, то была истинная любовь. Каждый раз, когда Карел видел Риту, на какую-то долю секунды на него накатывало удивительное чувство, как будто он застыл в полушаге от губительного обрыва. Вот ещё секунда и он сорвётся в эту бездонную пропасть, но каждый раз ему удавалось каким-то чудом удержать равновесие, чуть отступив
Куда всё это делось? Ушло? Пропало? Где тот беззаботный пятнадцатилетний парень из прошлого со всеми своими такими наивными и смешными тревогами, глупыми переживаниями?
Он давно уже мёртв.
***
Психиатрическая клиника имени С. С. Корсакова располагалась в Большом Боженинском переулке. Карел добирался до нужного места около часа. У него в нагрудном кармане лежали документы офицера НКВД, поэтому теоретически пропустить его должны были без особых проблем. Здание больницы построили ещё в конце девятнадцатого века и сама клиника всегда отличалась достаточно мягким режимом содержания больных. Например врачи категорически отказывались использовать «смирительные рубашки», режимные изоляторы и строгие методы лечения для наиболее опасных пациентов. Даже привычных для подобного заведения крепких решеток и тех не было на высоких больничных окнах.
Больничный парк некогда принадлежал Льву Толстому который в своё время проживал рядом с клиникой и потом подарил свой сад больнице. На рубеже веков знаменитые психиатры Европы посадили в саду клиники живописную аллею разных деревьев: дубов, кедров, елей. Это было место с легендарной историей до сих пор хранившее многие загадочные медицинские тайны.
У самой больницы Валдека ждал небольшой сюрприз: территория клиники тщательно охранялась. У ворот дежурили крепкие армейские ребята в военной форме без знаков отличия, но с огнестрельным оружием в кобурах. Обновлённая вывеска гласила: «Объект Б-96».
Вот это самое «Б-96» Карелу очень не понравилось, однако к своему удивлению он совершенно беспрепятственно прошёл через двухстворчатую остеклённую парадную дверь в двухэтажное здание главного корпуса. Документы не вызвали у охраны никаких вопросов, однако пускать майора на саму территорию больницы охранники не спешили.
– Какова цель вашего визита? – сухо спросил смуглолицый верзила кавказского типа, возвращая Карелу красную корочку с вытесненным посередине советским гербом.
«Однако!» - ошеломлённо подумал майор, наивно полагая, что документа сотрудника НКВД будет вполне достаточно, чтобы беспрепятственно пройти дальше.
Лицо Карела посуровело.
– Мой визит исключительно личного характера! – резко ответил он, внимательно следя за реакцией охранников.
Но те лишь молча переглянулись и, разблокировав вращающийся турникет, молча пропустили майора на территорию «объекта». Проходя мимо охранного поста Карел успел заметить, что один из охранников принялся куда-то звонить по чёрному блестящему телефону.
Внутренний двор больницы казался довольно симпатичным, хотя, возможно, что так он выглядел благодаря чистому снегу, успевшему насыпаться за ночь. Знаменитая аллея уходила куда-то вправо и в это суровое время года смотрелась довольно мрачной. Лишь неширокая протоптанная дорожка, ведущая к больничному корпусу стационара, грубо нарушала сверкающее на солнце белое великолепие. Валдек решительно направился к двухэтажному особняку из красного кирпича с широкой летней верандой.