Скорость Тьмы (Добавлена новая сюжетная линия)
Шрифт:
Курская Дуга оказалась очередным кругом ада. Здесь на Земле, а не где-то там, в гениальных стихах Данте Алигьери. Он просто забыл упомянуть ещё один круг ада – стальной. Метал горел и плавился запекая внутри словно консервы живую человеческую плоть. Огонь жадно вылизывал пустые бронированные скорлупки, лакомясь пузырящимся кровавым мясом. Словно огненный хищник высасывал из обглоданной кости сладкий и такой желанный костяной мозг. Не хватало кислорода. Его не хватало не в самих яростно ревущих умирающих танках, а за их пределами. Под открытым съежившемся от ужаса небом нечем было дышать.
Карела посылали в этот стальной ад с одной лишь целью – выследить и уничтожить нацистского псионика Лиама Зигхарда, который ослеплял экипажи советских танков. Это был феноменально сильный псионик СС специально направленный к Курской Дуге с тайной миссией выводить из строя наиболее результативные советские экипажи. Он как-то мог дистанционно воздействовать на людей, выжигая им глаза. Карел потерял двух элитных доноров, прежде чем уничтожил Зигхарда. Уникальные спец способности не смогли спасти нацистского ублюдка от неминуемой расправы. Его отрубленная голова, насаженная на длинный деревянный кол, долго привлекала воронов посреди выжженного поля орловской лесостепи.
А ещё майор видел «крысиную колесницу». Смертельно раненый умирающий донор, зависший на какое-то время между миром мёртвых и миров живых, дал возможность взглянуть совсем иным зрением на объятое пламенем поле боя. Потусторонняя сущность медленно ползла по трупам, распространяя вокруг сладкий, дразнящий смрад тления и удушливую вонь сгоревшей плоти. Это был огромный ржавый танк похожий на неуклюжие бронированные машины Первой мировой войны едва перебирающий широкими гусеницами в который были запряжены три огромные чёрные крысы. Вместо сбруи у них была колючая проволока, крепко связывающая чудовищ с их инфернальной повозкой. Крысы волокли натужно скрипящий танк по изрытому воронками от разорвавшихся снарядов полю, останавливаясь там, где лежали мёртвые тела и жадно чавкали, обгладывая свежие ещё не остывшие трупы. Когда танк накренялся на неровностях почвы, из его открытых люков вытекала кровь, выплёскиваясь наружу вместе с выбеленными человеческими костями.
Возможно огромные крысы сожрали и труп донора в котором находился Карел, но майор этого уже не увидел поскольку покинул Курскую Дугу за несколько мгновений до гибели своего временного тела. После страшного видения его беспокоила одна странная мысль. Он знал что внутри сатанинского танка находился экипаж. Он почувствовал это тогда на поле боя. Экипаж состоял из проклятых грешников обречённых вечно быть внутри ржавой, готовой развалиться в любую минуту конструкции, заполненной человеческими останками. Но за какие именно грехи можно было получить после смерти подобное наказание?
Ответ на этот вопрос, пожалуй, знал один лишь вероломный дьявол.
***
Оберштурмбанфюрер Гельмут Ридель не находил себе места. Недавний разговор с братом произвёл
Всего сутки. Какие-то жалкие сутки дал ему Фридрих для принятия рокового решения и пути назад уже не будет. Он отрежет его для себя навсегда. Прямое участие в убийстве высокопоставленного офицера Аненербе с целью занять его должность, такого, насколько он себя помнил, в их ведомстве ещё ни разу не случалось. Подобные кризисы невозможны в принципе, ибо все офицеры и сотрудники много раз проверялись, прежде чем попасть на важные высокие должности. Хитрые тесты всегда выявляли слабые звенья, позволяя отсеивать их в самом начале карьерного роста и тем обезопасить всю существующую систему.
– Слабые звенья, - тихо вслух проговорил Гельмут, прохаживаясь по гостиной своего роскошного особняка расположенного в пригороде Берлина.
Он уже подсознательно заранее знал, почему вчера сразу не сказал брату твёрдое «нет». Почему покорно взял целые сутки на размышления вместо того чтобы дать чёткий ответ на месте.
– Вот моё слабое звено, - усмехнулся Гельмут, доставая из кармана теплого домашнего халата черно-белую фотографию и думая о том, что разговор вслух с самим собой первый тревожный признак начинающейся шизофрении.
Этого не могли предусмотреть никакие даже самые изощрённые психологические тесты проводи их хоть по десять раз в месяц. Предугадать что уже достаточно немолодой высший офицер СС влюбится в заключённую никто не мог. Фотография была тройная. На длинном листе фотобумаги была запечатлена одна и та же молодая женщина с разных ракурсов: в профиль, фас и полуанфас. На первой фотографии голову женщины в районе затылка поддерживал фиксирующий положение металлический штырь. На этом же фото был указан порядковый номер заключённой и название концентрационного лагеря, в котором она находилась.
– Рита, - вслух снова произнёс Гельмут и тут же осекся, поскольку у него в квартире вполне могли быть установлены подслушивающие устройства.
Поспешно вернув фотографию в карман халата, мужчина решительно подошёл к телефону и, набрав короткий номер, принялся с нетерпением вслушиваться в далёкие сигналы. Фридрих как всегда ответил точно после двенадцатого гудка.
– Слушаю тебя, брат…
– А как ты узнал, что это именно я звоню?
Фридрих на другом конце провода рассмеялся:
– Этот номер телефона есть только у тебя и ещё у одной моей давней любовницы, но она в данный момент находится за городом и не может мне оттуда позвонить. Ну что ты там, наконец, решил? Сомневаюсь что ты звонишь мне просто так, чтобы, скажем, поинтересоваться о моём здоровье. Ты всё-таки станешь участвовать в моей игре?
– Мой ответ - да.
– Я так и знал. Ты ведь такой же как и я, Гельмут, храбрый, отчаянный и немного безумный… с одним лишь маленьким отличием… ты чуть более… осторожный. И всегда был таким с самого детства, сколько я тебя помню.