Скоростная любовь
Шрифт:
– Привет - шепнул он, наконец прекращая поцелуй, но продолжая ласкать мои губы своими.
– Привет - улыбнулась я, глядя в его глаза и чуть проводя языком по его губе.
– А может, ну их эти соревнования, поехали ко мне - заговорщицки улыбнулся он, поглаживая меня по щеке и при этом лаская мою нижнюю губу своими губами.
– А детей я на, что кормить буду?
– еле сдерживая желание согласиться, отвечаю я.
– У меня свой бизнес, я смогу дать тебе столько, сколько надо - ответил он продолжая меня ласкать.
Эти слова задели меня, я
– Извини, но я сама могу позаботиться о себе и не надо делать из меня содержанку - отчеканила я, глядя на него гневным взглядом.
– И заранее предупреждаю, если ты попробуешь преднамеренно проигрывать мне, я тебя брошу!
Он долго смотрел в мои глаза, потом покачал головой. Я думала, он сейчас развернется и уйдет, но он вдруг сказал.
– Извини, я не хотел тебя обидеть.
– Забудь - нежно улыбнулась я и увидела, как его губы кривятся в еле заметной его ответной улыбке.
Но тут прозвучал предупреждение о начале заездов, он ушел на свой мотоцикл.
Может мы и спим с друг другом, но победу я ему не отдам. Ветер в ушах. Глаза все время следят за ним, а руки действуют на автомате, ведя мотоцикл так, чтобы оказаться впереди. Но вот уже и финиш, мы опять делим первое место.
Едва получив наш приз, мы трогаем мотоциклы. Мы не сговариваемся, все и так понятно. На повороте в сторону дома мы, не задумываясь, сворачиваем сторону его квартиры. Мои детки знают и не ждут, а я не хочу больше ждать.
Поставив мотоциклы рядом, на его стоянке мы быстрым шагом двигаемся к лифту. Едва двери лифта закрываются, как он прижимает меня к стене лифта и впивается в мой рот. Его руки повсюду в глазах огонь и я не сомневаюсь, что он возьмет меня прямо здесь. Но вот двери лифта раскрываются, а мы, не разрывая уст, вываливаемся из лифта. Он почти доносит меня до двери, продолжая при этом целовать, а потом не прерывая поцелуй открывает дверь и мы вваливаемся в квартиру.
Мы оба уже не можем терпеть, поэтому он быстро снял, с нас штаны прижал меня к стене и вдруг замер.
– Подожди, презерватив - еле дыша, произнес он.
Потом я услышала звук рвущейся упаковки презерватива и вот он во мне. Но что-то вдруг стало не так. Я не чувствовала его, только что-то эластичное и большое проникающее меня. Умом я понимала, что это он, но тело отказывалось принимать его в таком виде. Он почувствовал это и посмотрел на меня.
– Я не могу - прошептала я, отвечая на его невысказанный вопрос - не чувствую тебя и не могу, даже понимая, что это ты.
Он долго смотрел в мои глаза, а потом вышел.
– Тогда у нас проблема. Мы не можем не предохраняться - сказал он, делая шаг назад.
– Я знаю - отвечаю я, опуская глаза - я могу пить таблетки.
– Нет!
– качает он головой - это не вариант. Не приемлю такие методы и знаю, чем они кончаются, 'извини дорогой, но кажется у нас будет ребенок'.
– с презрением произнес он, а потом добавил - Мне не нужен внебрачный ребенок.
– По-твоему я из таких женщин?
– рассердилась на него я.
– Какая разница, какая ты, когда занесет
Мне показалось, что он меня ударил. Я выпрямилась и не слова не говоря начала одеваться.
– Что ты делаешь?
– удивился он, наблюдая, как я застегиваю штаны и куртку, поворачиваясь к двери, чтобы уйти.
– Ухожу. Мне не нравится, что меня сравнивают с женщиной охочей до денег. И еще даже если я забеременею, я не приму от отца ребенка никаких подачек. Да, он будет знать о нем, но я не стану использовать малыша, чтобы что-то получить и смогу сама вырастить его. Я уже четыре года рощу троих детей. К твоему сведенью, когда я получила опеку, им было три, пять и одиннадцать лет и я справилась! И не смей, больше никогда ко мне подходить понял!
Я развернулась и пошла прочь, но я даже не успела руку к двери протянуть, как оказалась прижата к этой двери.
– Значит не нужны подачки?
– услышала я его злой голос, а в следующий миг я почувствовала, как он расстегивает мои штаны - и я не должен к тебе прикасаться?
– задержка и он во мне - посмотрим, что ты сейчас запоешь!
Это был уже он. Я чувствовала, какой он гладкий твердый и живой, а не этот проклятый латекс. И за это проникновение, я уже была готова простить его, воспринимая его поведение, как своего рода капитуляцию. Я застонала ощущая, как он двигается во мне, отвечая на его движения, в потом, повернув к нему голову встретилась с ним в поцелуе.
Мы плыли на волнах и поднимались все выше и выше, пока не взлетели, оба, только в последний момент он вышел из меня, и вместо удовольствия я испытала горечь разочарования и презрение к своей глупости.
– Ты вышел из меня!
– тихо сказала я, отстраняясь от него.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Конечно! Теперь только так, если конечно не хочешь забеременеть!
– с сарказмом ответил он.
Я смотрела на него, мне было больно от его слов.
– Никаких 'теперь' больше не будет, ответила я, начиная одеваться. Мне нужен секс, а не имитация его. Очень жаль, что ты не способен этого понять.
– Ты сама понимаешь что говоришь?
– взревел он.
– Прекрасно понимаю!
– огрызнулась я в ответ - И можешь считать себя свободным.
Я резко оттолкнула его, он не удержавшись на ногах полетел назад, а я бросилась из квартиры. Запрыгнув на свой мотоцикл и мчавшись на нем домой, я думала только об одном 'Какая я дурра!' А на моих глазах стояли слезы отчаянья.
Прошла неделя, но наша взаимная вражда с Майком не остыла, в наших глазах теперь горел гнев и неудовлетворенное желание, а наши гонки были полны страстью невысказанных эмоций. Мы рисковали там, где можно было обойти и гнали с такой скоростью, что было просто опасно, наш гнев, не зная выхода, выливался на трасе, а потом были ночи полной пустоты, когда я сидела на кухне, злясь на весь мир, пила кофе. Дети уже порядком уставшие от моего плохого настроения, уже молили меня помириться с Михаилом, но я только качала головой.