«Скорпион» нападает первым

Атеев Алексей Григорьевич

– Дезертир Константин Самсонов? Да он – лучшее подтверждение чеченского следа. Воевал там, был завербован…

– А если начнет говорить правду?

– Не начнет! Дезертир он и есть дезертир. Изменник Родины. – Крупноносый резко согнул указательный палец правой руки.

– Понял! Убрать его нужно. При попытке к бегству…

– Точно!

– А с армяшкой как быть?

– Вот этого нужно беречь. Так, на всякий случай. Как его самочувствие? Критическое? Замечательно. Выживет – его счастье,

не выживет – так уж распорядился его армянский бог. Во всяком случае, в ближайший месяц из него ничего толком не вытянешь. Да и вообще, я сомневаюсь, что подобная личность будет болтать лишнее.

– Выглядит все вполне логично. Вот только…

– Что?

– А если они действительно рванут?

– Не думаю. Зачем им это? И так эффект достаточно сильный. Народ взбудоражен дикими слухами, газетами и телевидением, все только и говорят о чеченских террористах. Причем ведь, ты понимаешь, если бы они действительно желали устроить грандиозный фейерверк, вряд ли им удалось помешать. Все происходящее – просто хорошо срежиссированный спектакль.

– И все равно нужен козел отпущения. Кто-то должен понести наказание. Хотя бы для того, чтобы общественность успокоилась.

– Золотые слова. Такой человек есть. И ты его знаешь.

Осанистый руководитель спецслужбы недоуменно посмотрел на своего крупноносого коллегу, но тот только загадочно улыбался.

– Ладно, – усмехнулся осанистый, – допивай свой нарзан и выкладывай…

– Успеется, дорогой товарищ, успеется…

Мерно капает вода в облупленную раковину, отсчитывая минуты. Время, которое в последние дни неслось, точно скоростной локомотив, замерло. Зато есть возможность обдумать все происшедшее.

Костя лежал на узкой откидной койке в одиночной камере Лефортовского изолятора. Камера крохотная, словно пенал, зато благоустроенная, есть кран с холодной водой и унитаз. Что ж, жить можно.

Костя вздохнул, перевалился на другой бок. По логике, с ним должны разобраться. Как угодно: отправить в дисбат, посадить в тюрьму, отпустить на все четыре стороны… Разобраться, а не держать здесь в неведении. Хотя прошло слишком мало времени. Он выполнил все указания Егора, вел себя по разработанному им плану. А дальше?

Дверь камеры отворилась.

– На выход, – услышал Костя жестяной голос вертухая.

Гулкие коридоры, видевшие столько разных людей и людишек, озвучивали Костину поступь. «Дом потерянных шагов», – всплыло откуда-то в памяти.

В небольшой комнатушке, выкрашенной в цвет тухлого мяса, его уже ждали. Костя узнал человека, который командовал захватом террористов.

– Ну, здорово! – поднялся тот и, как старому знакомому, протянул Косте руку. С чего бы вдруг?

Костя вяло пожал твердую ладонь. «Как у Егора», –

мелькнуло в голове.

– Топай за мной, – приказал человек. Костя молча кивнул, не стал спрашивать, куда и зачем. Скажут.

На проходной человек протянул контролеру какую-то бумагу и вывел Костю за пределы тюрьмы.

Вечерело, мимо неслись вереницы машин, пахло бензиновой гарью, нагретым асфальтом и малиной. Последнее объяснялось тем, что сопровождающий перекатывал от щеки к щеке катышек жвачки.

– Тебя вроде Костей кличут?

– Как будто.

– Неужели забыл свое имя?

Костя промолчал.

– А ты ершистый паренек. Что воды в рот набрал?

– А вас как зовут? – поинтересовался парень.

– Иваном Ивановичем, устраивает?

– И куда же мы теперь, Иван Иванович?

– Необходимо провести один следственный эксперимент. Садись в «Волгу».

Костя плюхнулся на заднее сиденье, а так называемый Иван Иванович сел вперед, рядом с водителем, тоже оказавшимся знакомым. Тот самый парень, к которому Костя был прикован наручниками. Машина тронулась с места и влилась в транспортный поток.

– И какие, интересно, у тебя дальнейшие планы, Константин? – поинтересовался Иван Иванович.

– В смысле?

– Дальше-то что будешь делать?

– А разве я не арестован?

– Смеешься! Ты же нам такую услугу оказал! Раскрыл террористическую группу. – Водитель фыркнул. – Он прям-таки герой!

– Вот-вот, – подтвердил Иван Иванович. – А с героев какой спрос? Победителей, как известно, не судят.

– Я думаю, вам видней, что со мной дальше будет.

– Оно, конечно… – Иван Иванович достал сигарету и закурил. – Нам действительно виднее.

– Так чего же спрашиваете?

Ответа Костя не получил. Иван Иванович курил и молча смотрел в окно. «Волга» замедлила ход, а скоро и вовсе остановилась в сплошной веренице машин.

– В пробку попали? – недовольно поинтересовался Иван Иванович.

Водитель закрутил головой.

– Кажется, нет, – неуверенно произнес он, – просто небольшой заторчик.

– В Чечне не больно весело? – неожиданно обернулся к Косте Иван Иванович.

– Чего уж там веселого.

– А если все побегут?

– За всех я не ответчик. Виноват, не отрицаю. Так судите!

– Бойкий какой, – зло процедил водитель. – Ребята там себя под пули подставляют, а этот, видишь ты, здесь гадит.

– Ладно, оставим… – буркнул Иван Иванович.

– А чего оставим! – водитель, похоже, распалял себя. – Я бы таких, как этот, – он мотнул головой в сторону Кости, – без разговоров к стенке… Из-за подобных вот все и пошло. Сбежал оттуда, сбежал отсюда…

– Взял бы сам да и поехал туда. Добровольцем! Все и узнал бы! – отозвался Костя.