Скованная временем

Уолкер Райса

– Наверное, он просто вредный, как сенсорная панель на ноутбуке моего брата. Она тоже никогда не срабатывает, когда мне нужно.

Я просмотрела все записи, и Шарлейн оказалась права насчет дат. Первые две цифры в каждой записи всегда были от 01 до 12, а вторые две цифры всегда были между 01 и 31.

– Итак, похоже, что в 1890-х кто-то пытался слиться с толпой, замаскировав высокотехнологичное устройство под рукописный дневник. И у нас есть два набора дат, один из прошлого и один из будущего. Если мы читаем это правильно и если это не какая-то искусная подделка, то это записи из 1890-х, записанные кем-то в 2304-м и 2305-м годах.

Шарлейн

кивнула:

– Если это не какая-то искусная подделка, то да. Однако я все еще не исключаю этого варианта.

Я натянуто улыбнулась ей.

– Тебя сегодня не было в поезде. Эти два парня просто испарились.

– А ты уверена, что просто не отпугнула их взглядом снежной королевы, как сделала это с Ноланом? – Я бросила в нее подушку, и она со смехом пригнулась. Нолан, друг брата Шарлейн, стал жертвой ее последней попытки исправить мою личную жизнь. Славный парень, очень милый, и в голове у него нет ничего, кроме футбола. Оглядываясь назад, понимаю, что могла бы быть более дружелюбной, но не видела смысла начинать что-то. И к тому времени, как мы покончили с пиццей, стало ясно, что мы с Ноланом совершенно не подходим друг другу.

Я положила дневник обратно в пакет и засунула в рюкзак.

– Нам нужно поспать. У меня как минимум тысяча вопросов, которые нужно задать Кэтрин завтра после школы, и если мы продолжим просматривать этот дневник, то список только увеличится. И если завтра ты появишься с мешками под глазами, твоя мама никогда больше не позволит тебе остаться у меня на ночь в будни.

Однако прошло немало времени, прежде чем я заснула. Каждый раз, когда я пыталась это сделать, яркие ощущения от медальона всплывали в сознании, и волнующие страстные темные глаза следили за мной, как только я погружалась в сон.

Утро наступило гораздо быстрее, чем хотелось бы мне или Шарлейн. Я вдохнула прекрасные ароматы завтрака и побежала к метро, которое было так переполнено, что мне пришлось стоять. Толпа рассеивалась по мере того, как поезд удалялся от города. Я опустилась на первое свободное сиденье, надев наушники, чтобы заглушить болтовню в метро.

Я не сразу заметила бледного, пухлого молодого человека, так как он стоял позади меня. Однако через несколько минут после того, как я села, я мельком заметила в зеркале безопасности левую сторону его лица. Я немного сдвинулась, чтобы получше его рассмотреть. Он был одет в ту же рубашку, что и накануне, и, казалось, не замечал ни зеркала, ни того факта, что я за ним наблюдаю. Я огляделась, чтобы посмотреть, нет ли поблизости высокого темноволосого парня, и даже вытащила свое ручное зеркальце, якобы чтобы поправить прическу, но не смогла его найти. Однако полненький явно наблюдал за мной.

Следующая остановка была не моей, но я встала как раз в тот момент, когда последний пассажир выходил из вагона, и направилась к ближайшей двери. Прежде чем я успела дойти до выхода, Пухляк оказался рядом со мной. Я почувствовала руку на своем плече, и что-то холодное и твердое больно впилось мне в ребра, в то время как последние пассажиры, выходившие на остановке, проходили мимо меня.

Он шепотом произнес: «Отдай мне рюкзак, и ты сможешь уйти. Мне не нужны неприятности. Просто сними его с плеч и отдай мне».

В обычной ситуации я бы просто отдала его, без вопросов, без колебаний. Первый урок самообороны состоит в том, чтобы не спорить с человеком, держащим пистолет. Но там был дневник. Лицо

пухлого внезапно оказалось в сантиметрах от моего, и я почувствовала острую боль в пальцах ног, когда он с силой наступил на них. Он прошептал мне на ухо: «Я могу застрелить тебя и уйти прежде, чем кто-нибудь узнает, что случилось».

«Двери закрываются. Двери закрываются» – прозвучало в вагоне. Стук моего пульса эхом отдавался в ушах, когда Пухляк потянул меня к двери, просовывая ногу, которая только что искалечила мои пальцы, между дверями метро, чтобы держать их открытыми. Я бросила на него сердитый взгляд, затем сняла рюкзак с плеч и протянула ему. Он протиснул свое пухлое тело в дверь, с силой толкнув меня назад в поезд, а затем исчез во вспышке синего света.

Я упала на двух других пассажиров. Один из них был в наушниках и, должно быть, пропустил всю сцену. Он выглядел раздраженным только моей неуклюжестью. Но женщина явно наблюдала за нами.

– С тобой все в порядке? – спросила она. – Может, мне вызвать охрану?

– Кейт! – Голос, прозвучавший у меня за спиной, был низкий, с легким незнакомым акцентом, но я уже знала, кто это, до того как обернуться. Первым импульсом было бежать. Не то чтобы в закрытом вагоне метро действительно было куда идти. Но, когда он подошел ближе, я заметила знакомое синее свечение, пробивающееся через ткань его рубашки. Он взял меня за руку и потянул к сиденью в нескольких метрах от входа.

Я села, затем резко повернулась к нему лицом.

– Кто ты такой, черт возьми? Почему ты преследуешь меня и почему твой друг забрал мой рюкзак? И как тебе удалось получить это от моей бабушки? – я ткнула пальцем в то место на его рубашке, где виднелся свет медальона.

Он на мгновение задумался, обдумывая шквал вопросов, а затем одарил меня кривоватой улыбкой.

– Хорошо. Я отвечу на них по порядку. Меня зовут Кирнан Данн, – представился он. – Я не следил за тобой. Я следил за Саймоном. Меня здесь вообще не должно быть. Саймон – парень, который забрал твою сумку, не мой друг, Кейт. А этот ключ, – ответил он, указывая на медальон на своей груди, – не из коллекции твоей бабушки. Он принадлежал моему отцу.

Он поднял руку, и я инстинктивно дернулась. Его взгляд стал печальным, а улыбка исчезла, когда он медленно провел рукой по правой стороне моего лица кончиками пальцев.

– Никогда не видел тебя такой юной. – Он протянул руку и стянул ленту с моих волос так, что они упали на плечи.

– Теперь ты больше похожа на мою Кейт.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он поднял руку и продолжил, но уже быстрее:

– Мы уже близко к твоей станции. Иди прямо к дому своей бабушки и расскажи ей, что случилось. По крайней мере, у тебя все еще есть это, – он коснулся черного шнурка на моей шее. – Всегда держи при себе ключ ХРОНОСа.

– Ключ ХРОНОСа? У меня нет…

– Медальон, – сказал Кирнан, снова касаясь шнурка.

– У меня нет медальона, – я вынула шнурок из-под своей блузки. На нем был прозрачный пластиковый футляр, в котором лежали мое школьное удостоверение, пропуск в метро, несколько фотографий и два ключа: один от папиного коттеджа, а другой – от нового дома. Я перевернула держатель так, чтобы он мог рассмотреть обычные металлические ключи под всеми карточками. – И это единственные ключи, что у меня есть. Не мог бы ты перестать говорить загадками?