Скованные льдом
Шрифт:
того, как притащил меня сюда. Я как раз собираюсь открыть пятый, когда Риодан хватает
меня за воротник пальто так, что я повисаю в воздухе, а затем перекидывает через плечо, как
мешок с картошкой снова, с суперскоростью выносит со склада, прижимает к телефонному
столбу и спрашивает:
– Ты что, мать твою, творишь?
В этот самый момент склад взрывается.
– Чувак, это ты устроил взрывы?
– спрашиваю я на обратном пути в Честер.
– Еще одно
из
секунды с момента прибытия и до того, как все взлетит в воздух?
Здание было разрушено до основания, целый квартал сравняло с землей. Мы едва успели
унести ноги из зоны взрыва.
– Немалая часть моей собственности пострадала в обоих взрывах. А я не бросаю на ветер
то, что может принести прибыль.
– И это означает, что до тех пор, пока я могу быть полезна, раз уж ты считаешь меня
своей собственностью, я могу не переживать что ты...
– я провожу пальцем по шее.
– Детка, ты можешь достать меня настолько, что я тебя убью.
– И это взаимно, босс.
Он улыбается, и я начинаю улыбаться в ответ, и так злюсь на себя за это, что
отворачиваюсь к окну, пытаясь отвлечься окружающим пейзажем, залитым розовым лунным
светом. Правда, там особо нечего разглядывать, потому что Тени постарались уничтожить
все, на что можно было бы посмотреть. У меня в этом райончике три убежища и один
большой тайник. Не знала, что Риодан тут тоже ошивается. Переберусь отсюда сразу же, как
выкрою на это время.
– Твои наблюдения, - спрашивает он.
– Насколько я могу судить, четверо Королевских Стражей - эндемики5 обоих случаев.
Они стояли у дверей дока с оружием в руках и следили за разгрузкой.
Он искоса посмотрел на меня.
– Ого. Это было целое предложение. С подлежащим и сказуемым, связанными между
собой. А "эндемики" - редкое словечко.
– Грамотей, блин. Можно было и не упоминать о связности.
– И это все.
Я многозначительно смотрю на него. Как же меня достали эти вопросы-утверждения. Не
собираюсь на них больше отвечать.
Он смеется.
– И это все?
– его голос повышается на одну сотую тона на слове "все". Различие, которое
может уловить лишь кто-то типа меня, у кого суперслух. Но все-таки это уступка. От
Риодана. А это еще более редкое явление, чем вода в пустыне.
– Все те же слои льда. Сначала что-то типа изморози. Плотный белый иней. А сверху
прозрачный лед. Только не понятно, откуда взялся иней. Ведь он формируется из застывшего
тумана. А откуда в этих
– Почему склад взорвался?
Я мысленно возвращаюсь назад. Все произошло очень быстро. Мы были снаружи, и он
загораживал собой весь вид, да и я была сосредоточена на том, как бы от него избавиться. Не
хочется этого признавать, но вынуждена.
– Обстоятельства сложились так, что я не могу прийти к какому-либо заключению, - он
снова искоса поглядывает на меня. - Просто пытаюсь говорить на понятном тебе языке,
чувак, чтобы побыстрее покончить с этой бессмысленной болтовней. Тяжело же общаться,
когда мы оба так измотаны.
– Да неужели. Дай руку.
– Не дам.
– Немедленно.
Да ни за что на свете я этого не сделаю.
5 В переносном смысле эндемичными могут именоваться различные локальные явления. В данном случае Дэни
подразумевает нечто общее в двух случаях обледенения.
Он что-то тихо говорит на незнакомом языке, и моя рука поднимается. Я с ужасом
наблюдаю, как она перемещается к нему ладонью вверх.
Он кладет на нее Сникерс, бормочет что-то, и я снова могу контролировать свою руку.
Вот ведь интересно, когда и почему мой аппетит стал центром всеобщего внимания.
– Ешь.
Раздумываю, куда швырнуть батончик: ему в лицо или в окно. Я отказываюсь даже
сжать его в руке.
Хотя я, конечно, смогла бы найти ему применение.
Он тормозит посреди дороги, поворачивается ко мне, хватает за воротник пальто и
притягивает к себе. Смотрит мне прямо в глаза. Между нами всего несколько сантиметров, и
мы не соприкасаемся носами только потому, что одно из креплений моего МакНимба почти
уткнулось ему в лоб. Мой зад не касается сиденья.
Никогда не видела таких пустых, как у Риодана, глаз. Глаза большинства людей
наполнены эмоциями, морщинки вокруг них, все равно, что шрамы пережитых битв. Глядя
на взрослых, я могу с уверенностью сказать, как они провели свою жизнь: смеясь или плача,
или злясь на весь мир. Слышала, как мамы говорят своим детям, когда те кривляются:
"Осторожно, а то так и останешься с таким выражением лица". И это правда. К среднему
возрасту на лицах большинства людей застывает выражение, наиболее типичное для них. И
многим из них следует стыдиться! Вот почему я так много смеюсь. Если мое лицо застынет с
таким выражением, мне будет приятно на него смотреть.
Смотреть на Риодана, все равно, что смотреть в лицо дьявола. Очевидно, что чаще всего
он... ничего не чувствует. Безжалостный. Равнодушный чувак.