Скованные одной цепью

Alexianna

Выходим на шумную людную улицу. Уже почти стемнело, кое-где на домах горят факелы и костры на дороге. Зайцев всё время поглядывает на меня сверху вниз.

— А-а-р-р… — рычит он. — Надо купить тебе какую-нибудь накидку что ли… Вид у тебя, Волкова, мягко говоря, слишком ОТКРОВЕННЫЙ…

Я закатываю глаза, типа «мне всё равно, отстань уже», а вслух говорю:

— Не нравится — не смотри.

— Да в том то и дело, что очень… — начинает он и недоговаривает почему-то.

Проходим мимо группы богато одетых мужчин, беседующих

очень эмоционально и показывающих на прилавок какого-то торговца, который уже складывает в мешок свой товар в виде глиняных черепушек. Я приостанавливаюсь, прислушиваюсь. Ничего не понятно, что они там тарахтят.

— Не работает твой артефакт, Зайцев, — злорадно сообщаю я, когда мы отходим дальше от галдящей группы аборигенов.

— Жаль, — разочаровывается технарь. — Ну ладно, тогда отдавай обратно.

Я снимаю с шеи шнурок с медальоном и, как бы нарочно, крепко припечатываю блестяшку в протянутую мне крепкую ладонь парня. Что происходит с нашими руками, в которых зажат артефакт? Они начинают немного светиться голубым светом и из-под моих пальцев, чуть мерцая, сыпется бриллиантовая пыль. Вот хрень! Вдруг я тут сейчас взорву всё?! Я пытаюсь одёрнуть руку, но Зайцев накрывает её своей сверху и смотрит на меня загадочно.

— Замри, Волкова, — шёпотом приказывает он мне.

— Зайцев, я тут всё сейчас взорву к хренам собачьим, — в ужасе шепчу я в ответ.

Он не двигается. Слышу, как мимо проходящие двое мужчин спорят:

«Первый: А я сказал, я тебе две монеты давал. И купить ты должен был два бурдюка воды.Второй: Одну монету давал, господин…Первый: Давал две, прохиндей. Где вторая монета?!»

Я провожаю удивлённым взглядом эту парочку, а потом смотрю на Зайцева.

— А вот теперь ты поняла, о чем они говорили? Да?

— Поняла, — признаюсь я.

— Уау! Волкова! Мы с тобой сейчас опытным путём доказали таки, что М+Т даёт, млять, охренительные результаты!

— Точно. Вот и я уже охреневаю… — скептически киваю головой. — Ой, Зайцев! А давай-ка мы теперь мой эксперимент проведём! А? Ты же у нас такой смелый, ух! Бравый вояка, разведчик, — хитро щурюсь я, затевая шалость.

«Ну, для кого шалость, а для кого и смертельная опасность», — думаю я, решая стОит или не стОит рисковать.

— Озвучь, — заинтересованно смотрит моя «потенциальная жертва».

— А давай-ка мы, Зайцев, мою книгу сейчас откроем и попробуем вложить в неё оба наших потока. А? Это же перевернёт весь мир! — повторяю я его восторженные надежды. — С твоим артефактом сработало, слияние потоков и всё такое… Ты же любишь экспериментировать, — смотрю, как он стоит, мнётся. — Или трусишь, Зайцев?

Трусит, трусит. Вижу. Сглатывает нервно, часто дышит, волнуется.

— Ну ладно, не надо, — разочарованно отворачиваюсь я, — все вы такие смелые, но только в теории. И умные тоже… не по годам…

— Давай, Волкова, попробуем. Открывай свою книгу, — решительно

командует отважный, но уже, можно сказать, приговорённый к смерти техномаг.

— Если что, я передам твои последние слова твоим родственникам, — любезно предлагаю я, листая мой пока ещё очень тонкий фолиант, — имеешь, что сказать напоследок? Или напоследок сигаретку закуришь?

Найдя нужную страницу, поднимаю глаза на Зайцева.

Вижу, шутку мою он не оценил. Смотрит серьёзно, а потом говорит:

— Если что, Волкова, передай всё дословно, о чём мы тут говорили, передай всё, что видела здесь, до мельчайших подробностей. Добейся встречи с Командором МТСБ. Поняла?

— Поняла.

— Погнали! — кивает он и решительно ставит свою ладонь на страницу книги.

Ничего не происходит. Жив, здоров и красив, как прежде. Слава Небесам! Он хоть и гад редкостный, но его смерть на свою совесть я брать не хочу. Но, если уж сама предложила, куда теперь отступать? Кладу свою руку на его пальцы.

— А-а-а-а…— как бы издалека слышу свой вскрик.

Воронка времени увлекает нас в вихрь торнадо и уносит куда-то в неизвестность. Минута, две… Бах! Падаю на ковёр в экзаменационном зале Академии. УФ! Жива…

— А-а-а-а…— орут вокруг голоса студенток.

Вскакиваю, огладываюсь. Девушки с визгом и криками бросаются на выход из зала.

— Студентка Волкова! Что это такое! — негодует возмущённый голос магистра Соржа.

Точно! Где Зайцев? А-а, вот он, лежит, красавчик. Совсем… совсем… голый! Уау!

— Что это такое, я вас спрашиваю!!! — неестественно вращая выпученными глазами, орёт магистр.

— Это? — я тычу пальцем в тело Зайцева. — Техномаг.

— Что!? — ошалелый преподаватель спешит подойти ближе к пришельцу, чтобы убедиться в моих словах.

— Нет, нет! Не трогайте его, — быстро прошу я господина Соржа. — Только дайте, чем прикрыть… э-э-м…

— Студентка Волкова! Это форменное безобразие! — продолжает возмущаться магистр, снимая с себя плащ-накидку.

— Спасибо, — я хватаю её и накрываю довольно внушительные мужские органы Зайцева, давая себе пару секунд полюбоваться и визуально оценить их формы. «Может потрогать?» — мелькает шальная мысль. Но потрогать решаюсь только пульс на запястье технаря. Жив. Слава Небесам.

— Не дотрагивайтесь! — запоздало предупреждает меня господин Сорж.

— Не волнуйтесь, мне можно его трогать, — быстро успокаиваю я его, но он уже и сам заметил, что моё прикосновение к технарю не вызвало взрыва.

Лёгкими шлепками ладошки по щекам, пытаюсь привести в чувства свою жертву эксперимента.

— Зайцев, проснись. Приехали. Наша остановка, — мягко уговариваю я его.

— М-м-м… — мычит он в ответ и открывает глаза.

— Приехали, говорю. Просыпайся.

— Куда приехали? — оглядывается он и останавливает взгляд на ошеломлённом, жмущемуся спиной к стене магистре.