Скрепим контракт поцелуем?
Шрифт:
— Да, я, — вздохнула Лори. — Проголодалась? — (Сузи кивнула.) — Тогда пойдем.
Кухня находилась в задней части дома, обновленного в 1950 году и еще раз в 1990 году, как раз перед смертью отца Лори. Теперь она была оборудована газовой плитой, обогревателем пола, а стены украшала медная посуда. Сковороды блестели, но ни одна из газовых горелок не работала.
— Потому что мы не заплатили за газ, — сухо объяснила Лори.
— Это ваша мать чистит все до блеска?
— Не совсем, —
— А теперь ее нет?
— Нет. Она приходит, только когда мы ей платим. И это не ее неделя.
— Как же тогда вы собираетесь приготовить мне что-нибудь поесть?
— У нас есть маленькая электрическая плитка, вон там, и мы оплатили счет за электричество. Как насчет яичницы с ветчиной?
— Подумать только… — с подозрением проговорила девочка. — Яичница с ветчиной? Неплохая кормежка. И вы можете себе это позволить?
— Ты не понимаешь, Сузи. Мы живем на самой окраине, и у нас что-то вроде фермы. У нас имеются куры, они несут яйца. Еще есть несколько поросят. Месяц назад мы одного закололи и теперь можем есть свою ветчину. За домом разбит огород. Бадди, муж Делии, за ним смотрит. В качестве оплаты он берет часть продуктов.
— Но, Господи всемогущий, это ж столько работы!
— Да нет, не очень. Мы, например, сами печем хлеб. Было бы дешевле покупать его, но моя мать любит свежевыпеченный домашний хлеб. Поэтому мы печем сами.
— Я тоже люблю, — сказала девочка. — А сейчас я хочу целую тарелку яичницы с ветчиной, и тост, и еще что-нибудь.
— «Еще что-нибудь», — смеясь, повторила Лори, доставая один фартук для себя и другой для Сузи. С ветчиной все было просто, но малышка не привыкла иметь дело с яйцами. Лори преподала ей урок, и через несколько минут стол был накрыт, а еще через пять минут все было сметено.
— Ну, так жить можно, — сказала девчушка, надувая щеки и живот, чтобы подчеркнуть удовлетворение. — Стиль кантри, значит. Что теперь?
— А теперь, детка, мыть посуду.
— Мыть?.. Я никогда не делала этого. И не знаю, захочет ли мой папа, чтобы я мыла посуду. — Последовала короткая пауза, прежде чем она придумала еще одно оправдание: — Моя мама тоже никогда не мыла посуду.
— У тебя особенная мать, — сказала Лори, вставая и направляясь к раковине.
— Не смейте говорить о моей маме!
— Тогда и ты не говори о моей маме, — нашлась Лори. — Так будет лучше.
— Ну, не знаю. У нас вообще не было посуды. У нас были только бумажные тарелки и бумажные стаканы и все такое.
— Мы иногда пользуемся бумажными тарелками, — призналась Лори. — Особенно когда устраиваем пикник на заднем дворе. Но не сегодня. Сегодня мы вымоем посуду, и придется поспешить, потому что надо приготовить комнаты
— О, ребята, — сказала девочка с нотками протеста в голосе, — я не думала, что меня наймут в работники.
— Раскрошилась, как печенье, — поддразнила ее Лори и повела к кухонной раковине. Работа, которая началась с жалоб, закончилась смехом и пением.
Кухня была практически безупречна, когда Лори случайно взглянула на часы.
— Боже! — воскликнула она и устремилась к двери, на ходу снимая фартук.
— Что случилось? — спросила Сузи.
— У меня после обеда занятия в больнице.
— Ну и пропустите разочек. Учитель все равно не заметит.
— А учитель — я.
— Вот чудеса!
— Это уж точно. Идем, я покажу тебе твою комнату. Постели простыни и надень наволочки, пока я буду в больнице, хорошо?
— Ну ладно.
Ответ нельзя было назвать слишком бодрым. Лори показала девочке комнату, шкаф для белья, полотенца для ванной, и Сузи все же принялась за дело, хотя и нарочито медленно. Лори покачала головой, посмотрела на часы и отправилась по своим делам, скрестив на всякий случай пальцы на обеих руках.
Первым, кого она встретила, был стоящий на веранде доктор Мейсон.
— Привет, — окликнул он ее.
Не слишком радостное приветствие, но лучше, чем ничего, сказала она себе.
— Разобрались со «скорой помощью»?
— Да. Мы потеряли троих. Школьники распили бутылку водки и решили на радостях покататься на старой развалюхе. Одному из них едва ли было четырнадцать. — Доктор опустил голову и на минуту прикрыл глаза. Затем он посмотрел на нее и с трудом продолжил: — Как там Сузи, привыкает?
Лори хотела все рассказать, но заметила, какой у него измученный вид. У него доброе сердце, подумала она. Не может оправиться от случая с этими ребятами. Доктор раскрыл объятия, и она прижалась к нему со всей полнотой своего сочувствия и теплом губ.
— Господи, — сказал он через несколько минут, — мне это было так нужно.
— И мне тоже, — призналась она. — Ой, посмотрите на часы. Я опаздываю! Я уже опоздала!
Он усмехнулся, нежно хлопнув ее пониже спины, чтобы подтолкнуть в нужном направлении.
— Вы не похожи на кролика, — крикнул он ей вслед. — Увидимся за ужином?
Эта фраза преследовала ее, пока она судорожно готовилась к занятиям по диагностике: «Я опаздываю! Я опоздала! Вы не похожи на кролика». И пока студенты-медики разгадывали симптомы краснухи, искусно созданные ею с помощью набора косметики и неисправного термометра, Лори рылась в памяти, вспоминая, откуда цитата, пока наконец не наткнулась на ответ: «Алиса в Стране чудес».