Скрип
Шрифт:
Одевшись, я устроился на диване и устремил вопрошающий взгляд на визитера.
– Я к вашим услугам.
– Отлично. Может быть кофе?…
– Нет, спасибо. – Кто из нас, черт возьми, здесь хозяин – я или он? – Давайте поскорее закончим с вашим делом.
– Как будет угодно. Итак, вам известно, чем занимается наше Ведомство…
– Убивает.
– Совершенно верно. И заметьте: не единицы, а десятки, сотни и даже тысячи.
– Чего ради? – не сдержавшись, выпалил я.
– Только не надо так волноваться. Имейте терпение. Итак, все по порядку. Ведомство создано пять лет назад на базе одного из департаментов Министерства внутренних дел. Разумеется, оно строго засекречено и деятельность его не подлежит легализации. Организации, подобные нашей, есть во многих странах мира, преимущественно бедных и развивающихся,
Я не отвечал.
– И вам также известно, что число жителей земли давно перевалило за шесть миллиардов. Темпы роста увеличиваются с каждым годом. Поскольку природные ресурсы планеты не безграничны, точно так же как не беспредельны и ее просторы, пригодные для жилья, проблема эта давно перешла в разряд первоочередных и жизненноважных. Условно говоря, если не предпринимать никаких мер, то через каких-нибудь полсотни лет на земле яблоку негде будет упасть. Если раньше миссию сокращения человеческой популяции брала на себя мать-природа, посылавшая на людей моровые язвы, всяческие холерные и чумные эпидемии, то сейчас, в век науки и прогресса, нам приходится самим позаботится о своей благоразумной численности. На то нам и дан разум.
– Вы фашист.
– Ну, ну, давайте без эмоций. Наклейкой ярлыков вы ничего не решите. Не в том дело, как это называется. Я продолжу с вашего позволения. Способы, какими мы проводим тотальное, но, прошу заметить, в границах разумного сокращение населения – вам тоже немного известны. В основном техногенные катастрофы, которые и без нас случаются слишком часто: крупные пожары, промышленные аварии, крушение самолетов и поездов, городского транспорта, зданий. Что еще? Сейчас, как вы знаете, мы приступили к имитации террористической деятельности. Помните подрывы жилых домов? Инцидент в метро? Наши парни работали. Пожар в театре в Оренбурге месяц назад. Обрушение кровли в торговом центре в Питере на прошлой неделе. Через несколько дней разобьется пассажирский самолет в Сибири. Впрочем, это и без меня вам известно. Конечно, все это капля в море, но капля, как известно, камень точит и рубль бережет. В будущем, несомненно, понадобится увеличивать масштаб вмешательства в дела демографии. Что поделаешь – человеческая инфляция растет. Работы много. Непосредственно исполнительской работой занимаются три десятка спецгрупп по всей стране. В каждой по пять человек. Инициатива в выборе объектов исходит частично от руководителей групп, но в основном разработкой этих вопросов занимаются специалисты Управления. Все предложения проходят всестороннее рассмотрение и официально утверждаются высшим руководством, так что никакой самодеятельности. Господствует суровая дисциплина, и нарушители строго наказываются.
– Так что, все эти катастрофы, о которых каждый день сообщают по телевизору, – ваших рук дело?
– Преимущественно. – В его голосе послышалось бахвальство. – Нет, конечно, не за все мы несем ответственность… Природные катаклизмы – это уже в компетенции Господа Бога, не в нашей. Да, кстати, войны и горячие точки тоже не входят в сферу нашей деятельности. Этим занимаются наши добровольные помощники.
– Какие еще помощники?
– Да люди же. Им становится скучно жить, и они начинают истреблять друг друга в виде развлечения. Только называют это почему-то межнациональными конфликтами. Но на самом-то деле им просто становится тесно на их земле. Опять же, демографическая проблема.
– Может быть, и Чернобыльская авария – ваша работа? – предположил я.
– Вы невнимательны, дорогой Алексей Георгиевич. Я говорил вам, что мы начали всего пять лет назад. Но мы занимаемся только людьми. Техника, объекты архитектуры и промышленные предприятия страдают лишь постольку поскольку. Акции, за которыми следует нарушение экологического равновесия, загрязнение природы или неблагоприятные изменения ее, категорически запрещены. Итак, если
– Сделайте одолжение.
– Не ерепеньтесь, Алексей Георгиевич. Все это не столь уж неслыханно, как вам хотелось бы думать. Государственная политика контроля над рождаемостью, разрешенные аборты, усиленная пропаганда контрацепции, экономические методы регуляции – все это из той же оперы, только менее эффективно и более цивилизованно, так сказать. По принятой терминологии. И если вы хорошенько покопаетесь в себе, не обманывая себя, то поймете, почему вы попали в зону нашего внимания. Далеко не всякому делаются подобные предложения. Те два разговора, якобы случайным свидетелем которых вы стали, – это лишь часть тотальной проверки, которой вы подверглись. Мы давно взяли вас под контроль. Ваше мировоззрение, убеждения, склонности и пристрастия, ваши нравственные приоритеты скрупулезно проанализированы психологами и компьютерами. Результат – стопроцентное попадание, вы идеально подходите нам по всем характеристикам. Вы понимаете, что это значит? Это значит, что вы абсолютный человеконенавистник…
– Я? – Мне даже стало смешно от подобного предположения. – Абсолютный нонсенс. Вы не имеете права…
– Успокойтесь. В вашем случае это безопасно. Вы совершенно безвредны. Ваша потенциальная агрессивность подавляется вашим пассивным жизневосприятием и активизированной позицией наблюдателя. Вы не человек действия. Вас больше волнуют ваши мысли и ощущения, чем дела и поступки. Для активного вмешательства в окружающую жизнь вы слишком вялы и апатичны. Поэтому, повторяю, для человечества вы совершенно безвредны.
– И на том спасибо.
– Не за что. Но дело в том, что Управление нуждается не только в рядовых исполнителях. Нам нужны вдохновители, аналитические умы, способные генерировать идеи и просчитывать ситуации на много ходов вперед. И вот здесь вы могли бы проявить себя на все сто. Ваш изворотливый, агрессивный ум – вот, что нам нужно. Мы предлагаем вам должность штатного сотрудника в отделе прогнозирования и аналитики. Начав с низшей позиции, вы имеете все шансы быстро сделать карьеру, может быть даже стать во главе отдела, а в будущем… Впрочем, не будем загадывать. Вам нужна работа. Мы даем ее вам. Разумеется, с испытательным сроком – мы должны присмотреться к вам вблизи, так сказать, на производстве. Только должен вас сразу поставить в известность: вы заключаете с нами пожизненный контракт, и даже выйдя на пенсию будете находиться под контролем – это входит в условия договора. Затем, наша организация финансируется из госбюджета, поэтому на большие деньги рассчитывать, к сожалению, не приходится. Но зарплату выше средней мы обеспечиваем. И еще одно: вы даете подписку о неразглашении, нарушение которой жестко карается…
– Расстрелом? – Я чувствовал, что у меня внутри все переворачивается верх дном.
– Вы же понимаете, насколько это щекотливое дело, – туманно, но явно утвердительно ответил гость.
– Я ведь могу отказаться? Что тогда? Тоже убьете? Или дадите подписать бумажку о сохранении тайны?
– А сами как думаете?
– Я думаю, незаинтересованные свидетели вам не нужны.
– Совершенно верно. Да не волнуйтесь вы так. Я не предлагаю вам прямо сейчас соглашаться. Мы даем время все обдумать, сопоставить ваши принципы и потаенные желания с тем, что я вам здесь наговорил. Ровно неделя. Этого вполне достаточно. Ровно через семь дней я буду здесь в это же время. И предупреждаю: сбежать не удастся, слишком многое поставлено на карту – и у вас, и у нас. Это чтобы вы не делали лишних телодвижений. – Он поднялся с кресла, застегнул пиджак и направился к двери. – До встречи через неделю, Алексей Георгиевич. Не провожайте, я сам.
– Постойте, один вопрос.
– Да?
– Эти ваши акции диверсионные… они что же, ни у кого никаких подозрений не вызывают? Все шито-крыто?
Он даже усмехнулся моей наивности.
– Все операции максимально имитируют условия несчастных случаев. И не забывайте: у нас есть «крыша». Да дело и не в этом. «Крыша» не могла бы обеспечить защиту на всех уровнях. И информация все равно бы просачивалась во все щели. А дело-то в том, что нас не существует. Мы – солдаты невидимого фронта. Призраки и невидимки. Адью, коллега. – Он лихо повернулся на каблуках и скрылся из виду.