Скрипичный ключ к счастью
Шрифт:
– А как же быть?
– Приезжаешь, звонишь, он тебе открывает, видит тебя и только после этого уже заводи разговор про скрипку!
– А если мне откроет дверь жена? Или дочь?
– Он живет один.
– А сколько ему лет?
– Мы с ним ровесники.
Петр Карлович всегда казался Саше древним стариком, чуть ли не ровесником пророка Авраама. Но открывший Саше дверь мужчина выглядел куда как моложе.
– Чего тебе? – спросил он у девочки.
Ни капли любезности не было слышно в его голосе. И смотрел он на Сашу без всякой симпатии.
Саша
– Я за своей скрипкой приехала. Она ведь у вас?
Она ожидала, что мужчина турнет ее или попросту захлопнет перед ее носом дверь. Но тот лишь кивнул.
– Подожди!
И всего через минуту в руках у Саши очутился продолговатый черный футляр. Он был тяжелый. Еще бы! Ведь внутри него был инструмент. Скрипка!
Дверь уже начала закрываться, как Саша спохватилась:
– А деньги-то?..
– Сейчас у меня нет. Потом зайдешь!
– Вы не поняли, это я вам должна! За скрипку!
Но дверь уже закрылась. И Саша очутилась в одиночестве.
– Чудеса какие-то, – пробормотала она. – Догадывалась, что мужик с чудинкой, но чтобы настолько…
Первым делом она открыла футляр, чтобы убедиться, что внутри находится то, что ей нужно. Скрипка лежала там, заботливо прикрытая бархатистой попонкой. Ее вид не слишком впечатлил Сашу, но она понимала, что оценить инструмент на глаз невозможно. На скрипке нужно поиграть, и желательно, чтобы это сделал профессионал, а не она со своими кривыми ручками.
Пришлось вернуться к Петру Карловичу, который как раз закончил заниматься со своим последним на сегодняшний день учеником и выговаривал ему, стоя у дверей:
– Геша, я тебя умоляю, мягче пальцы. Ты вцепляешься в гриф, словно это утопленник, которого тебе нужно вытащить на берег. А скрипки любят ласку и нежность точно так же, как и женщины. Тренируйся лучше. Это тебе и на будущее пригодится.
Огненно-рыжий Геша краснел до слез и кидал на Сашеньку страдающие взгляды. Они уже встречались. И еще при их первой встрече Сашенька поняла, что Геннадий, что называется, запал на нее всеми фибрами своей юной души. Но он был младше ее на целый год, рыжий, с торчащими ушами, да и вообще… Перед мысленным взглядом девушки все еще стояла подтянутая атлетическая фигура ее любимого следователя Милорадова. И даже тот факт, что они уже почти месяц не общались, ничего не менял. Геша при всем своем желании и всей снисходительности Сашеньки никак не мог тягаться в ее сердце со следователем.
– А можно я тоже посмотрю, что она привезла? – спросил Геша у доброго Петра Карловича, который, конечно же, ему разрешил.
– Ну, посмотри.
Сам Петр Карлович уже раскрывал замки на футляре, покашливая от сдерживаемого волнения.
– Отдал, значит? – спрашивал он у Саши. – И долго тебе пришлось его уговаривать?
– Вы удивитесь, но нет. Все случилось в точности, как вы предсказывали. Он открыл дверь, увидел меня и сразу же пошел за скрипкой. Представляете, он даже деньги
– Да что ты!
– Я ему говорю, а как же деньги? А он даже не услышал, просто взял и дверь захлопнул.
– Ну, я потом с ним поговорю. Если эта скрипка пролежала у него десятки лет без дела, это еще не значит, что он должен…
Но тут Петр Карлович замолчал. Осекся он в тот момент, когда открыл футляр и увидел скрипку. Выглядело это столь странно, что Саша встревожилась.
– Что-то не в порядке?
– Это не та скрипка, – произнес Петр Карлович, голос которого звучал сдавленно.
– Она плохая?
Учитель покачал головой. Кажется, он был не в силах справиться с охватившим его волнением.
– Хорошая? – уточнила Сашенька.
– Лучшая!
– Но это не та, о которой вы говорили?
– Эта много лучше! Не то чтобы та скрипка, за которой я тебя посылал, была плоха, но эта вообще шедевр! Ты себе даже не представляешь, ЧТО за инструмент попал к тебе в руки!
Петр Карлович бережно извлек скрипку из футляра и провел смычком по ее струнам. Скрипка немедленно откликнулась таким нежным и в то же время сильным звуком, что у ребят невольно по спине пробежали мурашки. Петр Карлович играл, а лицо его выражало попеременно все оттенки изумления.
Неожиданно он прекратил играть, еще раз оглядел скрипку и произнес:
– Нет, все равно не понимаю, как он мог!
– Чего вы не понимаете?
– Это просто не укладывается у меня в голове! Никифор отдал тебе свой собственный инструмент! Отдал тебе свою скрипку!
– Но она же хорошая?
– Хорошая! – воскликнул Петр Карлович то ли с негодованием, то ли с восторгом. – Да ее сотворил сам Яровой! Своими собственными руками! В своей мастерской! Ты это понимаешь?
И не дожидаясь ответа от девушки, он продолжал:
– Денис Владимирович колдовал над ней! Эту скрипку он сделал специально для выступления Никифора на фестивале в Милане. И ни одна живая душа не усомнилась, что Никифор играет на одной из скрипок лучших итальянских мастеров прошлого. Думали, что это Амати или сам Страдивари. Представляешь?
– И… это хорошо?
– Боже, да кому я это говорю! Неужели ты сама не слышала, как звучит эта скрипка? Таких инструментов в мире, возможно, всего несколько десятков. И он отдал ее тебе! Нет, я немедленно должен ехать к Никифору! Я должен разобраться в том, что происходит! Он или сошел с ума, или тяжело заболел!
– Больным он не выглядел, – хмуро буркнула Саша, которой совсем не улыбалось снова тащиться на другой конец города.
И зачем? Все так прекрасно складывалось. Она получила скрипку, которая многократно превосходила ее старую. И получила ее совершенно даром. Зачем же куда-то ехать и что-то там уточнять? Лично она не видела в этом никакого смысла.
– Можно ведь просто позвонить! – осенило ее. – Позвоните этому вашему Никифору, он вам подтвердит, что отдал мне скрипку совершенно добровольно. И значит, она моя!