Скрипты: Сборник статей
Шрифт:
Но цивилизованный мир в лице Византии уже тогда предстал нам в образе такой гордыни, что Владимиру, несмотря на взятие Корсуня и на собственное крещение, так и не удалось, по-видимому, получить христианство для Руси из Константинополя. После труда М.Д. Приселкова, историческая наука всё больше склоняется к мысли, что православие пришло к нам не от греков, а от болгар, из охридской патриархии. Только позднее греки приняли русскую церковь в свою юрисдикцию. Высокомерие византийцев задолго до Владимира испытала на себе его бабка Ольга, ездившая креститься в Константинополь. Она там натерпелась столько унижений, что вернувшись
* * *
Если так встретила Русь православная Европа, чего же было ждать от Европы неправославной? Она до сего дня продолжает оставаться неизменно враждебной. Трагичен для нас не факт ненависти самой по себе, а то, что она исходит от предмета нашей любви. Мы успели полюбить Запад упорной, неизлечимой любовью – его «острый галльский смысл», его «сумрачный германский гений». После Петра, вся физиология нашей умственной жизни неразрывно связана с физиологией Запада. У нас нет иного пути, кроме западного. Но какие тернии растут на этом пути! Мы – единственный народ обложенный высокой духовной пошлиной при въезде в Европу. Цена нашего европеизма определяется умением [225] с легким сердцем отряхать прах своей родины или «сладостью отчизну ненавидеть», как Печорин и Чаадаев. Тип подлинно русского европейца не принимается Европой.
Гитлеровские войска, старательно уничтожавшие русские культурные ценности в петербургских пригородах, в Новгороде, в Париже и в Праге, выдали факт живучести на Западе давнишней неприязни к сочетанию слов: «культура» и «Россия». За двести лет наше западническое лицо ничего кроме плевков или снисходительных усмешек не получало от Европы. Но мы стали пользоваться бешеным успехом как только обернулись к ней «своею азиатской рожей». Оказалось, что это-то и есть истинный европеизм. Теперь уже не одни миллионные толпы распропагандированного темного люда, но добрая половина ученого, литературного, артистического Запада сделала Москву своей Меккой. Презиравшаяся и ненавидимая столица национальной России поднята ныне на щит как столица мирового коммунизма. Запад любит советский коммунизм – создание своего духа, но ненавидит Россию историческую. От его первоначальной антисоветской идеологии ничего не осталось, она вся подменена идеологией антирусской. Ошеломляющая эпопея космических полетов приписывается не русскому гению, а победам коммунизма. Когда заграницей гастролирует русский балет, в газетах можно прочесть выражения восторженной благодарности: «Spasibo Nikita Sergeevich!»; но все коммунистические перевороты в Китае, в Индокитае, в Лаосе, в Индонезии единодушно относятся за счет «извечного русского империализма». Политические лозунги Запада зовут не к свержению большевизма, а к расчленению России. Нам приходится быть свидетелями триумфального шествия советского имени по всему свету и небывалого поношения имени русского. Ни в СССР, ни за границей нет ему заступников. [226]
* * *
Но не убоимся своего одиночества, своей малочисленности! Отмечая 1100-летие Руси, мы призваны заявить о нашей любви к той России, чей образ связан с ее именем и запечатлен историей. Сколь бы горестен ни был ее путь – он наш путь, и мы не смеем, как говорил В. Розанов, бежать от своей биографии и подставлять на место мотивов из нее, мотивы чужих биографий.
Вместе с Пушкиным скажем, что другой истории, кроме той, которая у нас была – не хотим. История,
Уж сорок пять лет, как ее естественное национальное развитие прервано, страна поставлена на службу интернациональным коммунистическим целям, превращена в робота мировой революции. Еще немного и не станет помнящих ее дореволюционного прошлого. Но останется история. Истина, лежащая в основе ее, как науки и как явления, не погибнет. Это только для Мефистофеля, служителя «вечного Ничто», «прошло и не было – равны между собой»; для Того, кому он проиграл бессмертную часть Фауста, «прошло» отмечено той же ценностью, что «есть» и «будет».
День, посвящаемый отечественной истории, подобен дню поминовения родителей. В старину верили в заступничество предков. Надо верить и нам. Верить в непостижимые законы России, в ее иррациональное начало, во всё, что подметил Блок и что вылилось у него в стихе: «И невозможное возможно…»
Если правда, что умершие поколения управляют судьбами народов в неменьшей мере, чем живые, то есть еще у нас заступники.
Поверим же в чудо русской истории! Поверим в возможность невозможного! [227]
ПРИМЕЧАНИЯ
{1} См. «Наша Страна» № 140, 20 сент. 1952.
{2} № 11, 1905 г. По справке, полученной от А.М. Ремизова, «Аврелий» был – В.Я. Брюсов. Н.У.
{3} «Новый Журнал», кн. XXXV.
{4} «Опыты», Книга Вторая, 1953.
{5} С.Б. Веселовский, «Исследования по истории опричнины». Изд-во Академии Наук. М. 1963.
{6} «Поэтика». Сборник по теории поэтического языка. Петроград, 1919 г.
{7} Benrubi – «Tolstoi continuateur de Rousseau». Tom III des Annales de la Societe J. J. Rousseau. Geneve, 1907. Статья эта вышла также отдельным выпуском в том же году в Женеве.
{8} Milan J. Markovitch – «Jean-Jacques Rousseau et Tolstoi». Paris 1928.
{9} Bertram D. Wolfe в своем труде «Le marksisme une doctrine centenaire» пишет:«О ”славянской сволочи“ (Lumpengesindel) Маркс писал уже в своей статье, подводившей итоги революционного 1848 года. Немного позже, в феврале 1849 года, ту же тему развил Энгельс, заявляя, что судьба западных славянских народов – «дело уже конченное». «Их завоевание совершилось в интересах цивилизации… Разве же это было «преступление» со стороны немцев и венгров, что они объединили в великой империи эти бессильные, расслабленные, мелкие народишки (Nationchen) и позволили им участвовать в историческом развитии, которое иначе… осталось бы им чуждым?!».
{10} В. Розанов – Опавшие листья.
{11} В.А. Маклаков – «Власть и общественность на закате старой России».
{12} Arnold Toynbee – «The World and the West», 1963 London, стр. 2-10.
ТОГО ЖЕ АВТОРА:
«Исторический опыт России», Нью-Йорк, 1962.
«Северный Тальма», Вашингтон, 1964.
«Происхождение украинского сепаратизма», Нью-Йорк, 1966.
«Диптих», Нью-Йорк, 1967.
«Под каменным нёбом», Нью-Хэвен, 1970.
«Свиток», Нью-Хэвен, 1972.
«Сириус», Нью-Хэвен, 1977.
«Спуск флага», Нью-Хэвен, 1979.