Скрижаль последнего дня
Шрифт:
— Вот оно, — пробормотал Хаммад. — Простенькое устройство, которое срабатывает, когда открываешь окно. Но на самом стекле нет никаких датчиков. Я проникну в дом через это окно, а потом открою дверь изнутри.
Он отошел на пару шагов, вытащил из сумки рулон клейкой ленты и прилепил несколько кусков по центру стекла, оставив болтаться небольшой хвостик, так чтобы можно было за него ухватиться. Крепко зажав в руке алмазный стеклорез, Хаммад провел им по всему периметру стекла, стараясь, чтобы надрез прошел как можно ближе к раме. Затем он отложил стеклорез и легонько постучал
Он аккуратно прислонил стекло к стене на безопасном расстоянии, попросил Забари подсадить его и, извиваясь ужом, протиснулся через раму и проник в здание. Забари передал напарнику сумку с инструментами, а сам стал ждать.
Менее чем через три минуты Хаммад отключил систему безопасности, открыл заднюю дверь и впустил товарища внутрь.
Они прошли коротким коридором; Хаммад тщательно проверял каждую дверь, перед тем как ее открыть, на наличие проводов или иных признаков подключенной сигнализации. Убедившись, что все чисто, он открывал дверь и осматривал помещение при свете фонарика. Третья по счету дверь вела в продолговатую комнату, вдоль всех четырех стен которой стояли застекленные шкафчики. Напоминало помещение выставочный зал в музее.
— Покажи-ка мне еще раз картинку, — шепотом попросил Хаммад. Луч света от его фонарика перебегал с одного деревянного шкафчика на другой, отражался от стеклянных витрин и озарял комнату призрачным светом.
Забари вытащил из кармана сложенный лист формата А4 с цветным изображением, развернул и протянул Хаммаду. Фотографию дощечки своему марокканскому агенту Декстер переслал по электронной почте накануне вечером.
Несколько секунд Хаммад пристально смотрел на изображение, потом кивнул и шагнул к первому из шкафчиков, стоявших по правую руку. Забари начал обход с противоположной стороны.
По прошествии четырех минут обоим непрошеным гостям стало ясно: в этой комнате дощечки, которую они ищут, нет.
— И что дальше? — сквозь зубы прошептал Хаммад.
— Продолжаем искать, — откликнулся Забари, вышел из комнаты и зашагал дальше по коридору.
В самом его конце оказались двойные двери. Забари открыл их и вошел в помещение.
— Здесь, — выдохнул он и показал пальцем в дальний конец.
Комната, очевидно, использовалась для собраний или, возможно, светских встреч. По всему полу было разбросаны порядка двух десятков больших подушек, так, чтобы гости могли на них с комфортом разместиться — в традиционной арабской манере, скрестив ноги по-турецки. Скромные белые стены были в изобилии украшены коврами и гобеленами, явно старинными и имеющими немалую ценность. Но не эта роскошь привлекла внимание Забари, а один-единственный шкафчик с застекленным верхом.
Взломщики поспешили к витрине и заглянули под стекло. Внутри обнаружилась пластмассовая подставка, а за ней табличка с цветной фотографией, на которой был изображен небольшой продолговатый предмет серого цвета и надписью на арабском.
— И никакой дощечки, — прошептал Хаммад.
Забари снова вытащил из кармана снимок
— Действительно, нет. Но я все же заберу эту табличку с собой, — сообщил Забари и добавил: — Здесь есть сигнализация?
Хаммад тщательно осмотрел со всех сторон застекленную витрину и помотал головой.
— Никаких других проводов, кроме идущего в розетку от лампочки, я не вижу. — Он ткнул пальцем в расположенную у задней стенки короткую флуоресцентную лампу. Потом внимательно изучил защелку, на которую запиралась стеклянная крышка, и сказал:
— И здесь тоже чисто.
— Отлично, — пробормотал Забари, наклонился, открыл защелку и приподнял крышку. Жестом попросил Хаммада помочь, а сам засунул руку внутрь витрины.
— Постой, — взволнованно зашептал Хаммад. Он не отрывал глаз от задней стенки ящика, которую теперь, при открытой крышке, было хорошо видно. — Кажется, там установлен инфракрасный датчик.
Но было слишком поздно. Внезапно, практически одновременно, вспыхнули огни на улице и в самом доме; противно завыла сирена.
— Давай к задней двери, — хватая табличку и засовывая ее в карман, скомандовал Забари. — Быстро!
Они стремительно промчались по коридору, распахнули дверь и, не снижая скорости, ринулись к стоящей у стены лестнице. Первым к ней поспел Забари, Хаммад дышал ему прямо в затылок.
Едва оказавшись на верхушке стены, Забари обеими руками ухватился за грубую каменную кладку и перекинул туловище на противоположную сторону. Еще мгновение — и он отпустил руки. Перед самым приземлением он согнул ноги в коленях, чтобы смягчить силу удара о землю, но все же не устоял, упал на бок, перекатился и тут же вскочил, целый и невредимый.
По ту сторону стены грянули выстрелы.
Добравшись почти до самого верха шатающейся под его тяжестью лестницы, Хаммад обернулся и посмотрел вниз. К стене бежали трое мужчин — двое от парадного входа, еще один от задней части дома, — и все палили из пистолетов.
У него не было ни единого шанса. Черная одежда, которая хорошо укрывала Хаммада в темноте, теперь превратила его в отличную мишень на фоне идеально белой стены. Ждать долго не пришлось. Хаммад покачнулся на ступеньке и закричал от боли, когда рухнул на землю.
Тем временем Забари мчался что было сил к спасительной машине. За спиной раздавались выстрелы — это один из преследователей забрался по лестнице на стену и оттуда вел огонь вслед грабителю.
26
— Опять неправильный ответ, — прорычал высокий мужчина с парализованным неподвижным лицом. Он шагнул вперед и нанес с левой болезненный удар. Руки и ноги сидевшего перед ним окровавленного человека были крепко привязаны к стулу с вертикальной спинкой, разбитая голова опущена на грудь. От удара он лишь безвольно покачнулся.
Амер Хаммад знал, что умирает. Единственное, в чем он не был уверен: то ли высокий потеряет наконец терпение и проделает ему в голове аккуратную дырочку, то ли он отдаст концы еще раньше от потери крови.