Скромница для хулигана
Шрифт:
— Лучше адвоката дождемся, — вставляет Антон, глядя на часы.
— Вот с адвокатом лучше сам, — Дарина кивает мне на выход. — Пока не стоит следака дразнить вашей тёплой дружбой. Хотя он уже наверняка в курсе. Если будет совсем туго, тогда подтянешь и ей адвоката. Топай, сказала, — прикрикивает на меня, и я открываю дверь.
Выхожу на улицу, оставляя этих двоих в машине. Руки трясутся сильнее, но сжимаю кулаки, чтобы немного успокоиться, а главное, чтобы следователь не заметил, как я нервничаю.
Нужный мне кабинет нахожу быстро, благо, мне встречаются
Перед нужным кабинетом вздыхаю полной грудью, задерживаю на несколько секунд дыхание и резко выдыхаю. Стучу, слышу за дверью громкое «войдите», опускаю ручку вниз и медленно вхожу.
За столом сидит мужчина лет тридцати пяти, довольно приятной внешности. Единственный минус — взгляд. От которого мурашки бегут по коже, и я, кажется, начинаю бледнеть.
Глава 5
Стою на пороге, а следователь пялится на меня, не отводя взгляда. Пронизывает насквозь. Пытаюсь унять дрожь в руках, стараюсь не нервничать, но у меня это слабо получается.
— Добрый день, — произношу первой, закрывая за собой дверь, поворачиваясь к нему спиной, тем самым отвлекаясь от ненавистного взгляда и оттягивая время допроса.
— Анна Алексеевна, как я понимаю? — следователь улыбается, когда я снова поворачиваюсь к нему лицом. — Присаживайтесь, — головой кивает на стул, стоящий рядом с его столом.
— Спасибо. Сергей Леонидович, если я не запамятовала? — пытаюсь выдавить в ответ улыбку, но у меня это плохо получается.
— Абсолютно точно.
Он начинает рыться в бумагах, а я в этот момент следую к указанному стулу. Слава Богу, хоть смотреть временно перестал, давая мне слабую, но передышку.
— Надеюсь, — говорю робко, усаживаясь на стул и сжимая руки в кулачки, чтобы мужчина не видел, как я нервничаю, — вы меня надолго не задержите? У меня ещё работы полно.
— Тогда приступим. — Вытаскивает из целой кипы нужную папку, достает пустой лист допроса и начинает его заполнять, спрашивая полное имя и фамилию, возраст, прописку и остальную стандартную ерунду. — Как вы понимаете, — поднимает на меня глаза, — дело очень серьезное, поэтому юлить и не договаривать не советую.
— Понимаю, — киваю в ответ. — Мне скрывать нечего.
— Тогда расскажите, в каких отношениях вы были с Потапенко Борисом Михайловичем.
— С кем? — удивляюсь я.
— Подождите, — мужчина перелистывает бумаги. — Потапенко Борис Михайлович, директор автосервиса «100 миль в час». Вчера на него было совершено покушение.
Вот черт! Угораздило же меня так вляпаться! Просто я уже и забыла, как Михалыча зовут на самом деле, потому что кроме как по отчеству, по-другому никто к нему не обращается. Тем более фамилии уж точно не называют. И я второй раз за день так лажанулась.
— Простите, я немного волнуюсь. Перенервничала, — делаю глубокий вдох. — Отличные у нас были отношения с шефом. Мы уже долгие годы работаем бок о бок.
— А с кем он общался помимо работы, вы в курсе? — слишком уж
— Понятия не имею, — честно отвечаю, стараясь не обращать внимания на его взгляд. — Ни с кем водку пил, ни с какими женщинами встречался, ни где проводил свои выходные — я не в курсе.
— Так уж и не знаете? — от его взгляда в очередной раз хочется забиться в угол.
Но я демонстрирую силу воли и с достоинством выдерживаю. Интересно, все следователи такие, или только мне достался подобный уникум? Может, все дело в волнении?
— Послушайте, Сергей Леонидович, вы немного неправильно понимаете наши с Михалычем отношения, — говорю довольно спокойно, стараясь придать своему голосу максимум серьезности. — Он — друг моего родителя, по возрасту сам мне в отцы годится. Когда я закончила автодорожный техникум, предложил мне место в своем сервисе. Я согласилась. Не спорю, относился ко мне лучше, чем ко многим остальным механикам, но, скорее всего, чувствуя за собой ответственность, так как родители мои живут сейчас далеко. Но о его личной жизни за пределами автосервиса мне ничего не известно, на что бы вы тут ни намекали. Я не знаю его друзей. И с его женщинами не знакома.
— Так уж из чисто отцовских чувств опекал? — следователь прищуривается. — Нам известно о вашей доле в бизнесе Бориса Михайловича.
— Вот вы о чем, — даже не удивляюсь, потому что заранее знаю, что он затронет эту тему. Дарина четко намекнула мне, поэтому врать не имеет смысла. Да и ничего криминального я в этом не вижу. — Да, пятьдесят процентов фирмы принадлежит мне, и что?
— Может, вы захотели весь бизнес себе забрать?
— И за это двинула ему по голове? — отвечаю вопросом на вопрос.
Усмехаюсь, потому что в жизни не слышала подобной чуши! Придумал, тоже. Зачем мне этот геморрой в виде бумажек, налоговой, нетерпеливых клиентов и бесконечной череды проверок? Моя страсть — машины, быстрая езда и ремонт.
— Объясняю популярно, чтобы вы сразу оставили при себе ваши грязные намеки, — он меня реально развеселил. Даже забыла о дрожи в конечностях. — Когда Борис Михайлович брал меня к себе в автосервис на работу, он планировал расширяться. На тот момент у него было небольшое здание с двумя маленькими боксами. Доход сервис приносил, но копеечный. Средств на расширение не хватало. Мой отец предложил деньги в долг, но Михалыч в ответ настоял, чтобы сделать меня совладелицей. Причем, заметьте, сам предложил, никто его об этом не просил! Тем более, я. Мне оно нафиг не надо.
— И получали вы тоже пятьдесят процентов прибыли, как и ваш партнер? — продолжает давить следователь.
— Нет, — честно отвечаю. — Всего тридцать, остальные семьдесят забирал Михалыч. На этом я настояла. Налоги, зарплата сотрудникам, да и много всего остального, в чем у меня не было и нет желания разбираться. Но при этом я, в отличие от остальных, получала не процент, а все деньги за свою работу. Такой у нас был договор. Остальные сотрудники, как вы понимаете, имеют только процент от выполненных заказов.