Скромный герой
Шрифт:
— Все услуги стоят денег, и нам хорошо известно, в каком мире мы живем, — добавил Мики. — И разумеется, строжайшая конфиденциальность.
— К тому же ты здорово поможешь нашему папе, дядюшка. Бедняга сейчас наверняка в отчаянии, не знает, как выбраться из ловушки, в которую угодил в момент слабости. Мы избавим его от этой напасти, и, вот увидишь, в конце концов он будет нам благодарен.
Ригоберто слушал близнецов не шевелясь и не моргая, окаменев в своем кресле, как будто погрузившись в высокомудрые раздумья. Близнецы с нетерпением дожидались его ответа. Молчание длилось целую
— Прошу вас покинуть этот дом и больше здесь не появляться, — произнес наконец дон Ригоберто с неизменным своим спокойствием. — Честно сказать, вы оказались еще хуже, чем я думал, молодые люди. А уж я-то как-никак знаю вас лучше всех, с тех пор, как вы еще в коротких штанишках бегали.
— Ты нас оскорбляешь, — предупредил Мики. — Не заблуждайся, дядюшка: мы уважаем твои седины, но не больше того.
— И мы тебе не позволим! — Эскобита ударил по столу. — Да будет тебе известно, что ты можешь лишиться всего. Даже твоя пенсия и та под вопросом.
— Не забывай, кто будет управлять компанией, как только этот старый псих протянет ноги, — пригрозил Мики.
— Я попросил вас уйти. — Ригоберто встал и указал на дверь. — И главное: чтобы ноги вашей больше здесь не было. Я не желаю снова встречаться с вами.
— Ты думаешь, что можешь вот так выставить нас из дома, паршивый сводник? — выкрикнул Эскобита, тоже вставая и сжимая кулаки.
— Заткнись! — Мики схватил брата за руку. — Мы не можем докатиться до драки. Эскобита, извинись перед дядей Ригоберто за оскорбление.
— И в этом нет нужды. Достаточно будет, если вы уйдете и никогда не вернетесь, — сказал Ригоберто.
— Да ведь он нас оскорбил, братец! — не унимался Эскобита. — Он вышвыривает нас из дома, словно двух блохастых псов. Ты разве не слышал?
— Извинись, мать твою, — приказал Мики, тоже вскочив на ноги. — Прямо сейчас. Проси прощения.
— Ну ладно, — уступил Эскобита. Он дрожал как лист. — Прошу прощения за свои слова, дядюшка.
— Извинения приняты, — кивнул в ответ Ригоберто. — Наш разговор окончен. Спасибо, что навестили, молодые люди. Всего наилучшего.
— Мы еще поговорим, только в более спокойном тоне, — сказал на прощание Мики. — Мне жаль, что все кончилось так, дядя Ригоберто. Мы ведь хотели договориться по-дружески. Однако, ввиду твоей неуступчивости, наше дело придется доверить судебным инстанциям.
— Такой оборот тебя не сильно устроит, говорю тебе по совести: ты пожалеешь, — добавил Эскобита. — Так что лучше бы тебе передумать.
— Пойдем уже, братишка, и заткнись, наконец. — Мики взял брата под руку и потащил к выходу.
Как только близнецы покинули гостиную, через другую дверь вбежали Лукреция с Хустинианой. Лица у них были встревоженные. Служанка сжимала в руке опасное оружие — маленькую скалку для теста.
— Мы все слышали, — объявила Лукреция, схватив мужа за руку. — Если бы гиены к тебе прикоснулись хоть пальцем, мы были готовы выскочить и броситься на них.
— Так вот почему ты со скалкой? — уточнил Ригоберто, и Хустиниана кивнула с самым серьезным видом, потрясая своей импровизированной дубинкой.
— А у меня была кочерга, — сообщила
— Ну как, хорошо я держался? — Ригоберто выпятил грудь. — Я ни разу не позволил этой парочке полуидиотов меня запугать.
— Ты вел себя как настоящий кабальеро, — ответила Лукреция. — И по крайней мере, на этот раз рассудок одержал победу над грубой силой.
— Как настоящий мачо, дон Ригоберто, — эхом откликнулась Хустиниана.
— Только Фончито об этом ни слова, — приказал Ригоберто. — Мальчику и своих проблем хватает.
Женщины кивнули в знак согласия, а потом все трое дружно расхохотались.
IX
Прошло шесть дней после публикации второго объявления Фелисито Янаке в газете «Эль Тьемпо» (в отличие от первого — без подписи), а похитители так и не объявились. Несмотря на проявленные усилия, сержант Литума и капитан Сильва до сих пор не отыскали следов Мабель. Известия о похищении еще не просочились в прессу, но капитан говорил, что такое чудо долго не продлится; просто невозможно, учитывая интерес пьюранцев к делу владельца «Транспортес Нариуала», чтобы такое происшествие в ближайшее время не попало на первые полосы газет, на радио и телевидение. Все может раскрыться в любой момент, и полковник Скребисук устроит им очередную головомойку с воплями, руганью, топаньем ног.
Литума знал своего шефа достаточно, чтобы понимать, насколько он сейчас встревожен, хотя капитан в этом и не признавался: он храбрился, выказывал уверенность и продолжал отпускать свои циничные, скабрезные замечания. Определенно, капитан, как и сам Литума, задавался вопросом: а вдруг мафиози с паучком перегнули палку, вдруг эта смазливая брюнеточка, любовница дона Фелисито, уже мертва и захоронена на какой-нибудь загородной свалке? При каждой встрече с коммерсантом, который был сам не свой от горя, сержант с капитаном поражались, отмечая мешки у него под глазами, трясущиеся руки, внезапные паузы на середине фразы: Фелисито неожиданно замирал, с ужасом вглядывался в пустоту, его слезящиеся глаза начинали часто-часто моргать. «Да с ним в любой момент инфаркт может приключиться, возьмет и здесь же отбросит копыта» — вот чего боялся Литума. А его начальник теперь курил в два раза больше обычного, да еще и покусывал потухшие окурки — такое случалось с капитаном только в периоды сильнейших потрясений.
— Что же нам делать, если сеньора Мабель не объявится, мой капитан? Я из-за этого дела уже и спать не могу.
— А мы покончим с собой, Литума, — пытался острить капитан. — Сыграем в русскую рулетку и покинем этот мир по-мужски, как тот Семинарио, которого ты ухайдокал. Но она объявится, не будь таким пессимистом. Из второго объявления в «Эль Тьемпо» они знают — или, по крайней мере, думают, что знают, что им наконец-то удалось сломить Янаке. Теперь они заставляют его немножко помучиться, чтобы достойно завершить свою работу. И я вовсе не из-за этого извелся, Литума. Все как раз наоборот. Я боюсь, что дон Фелисито потеряет голову и решит опубликовать еще одно объявление: пойдет на попятную и разрушит наш план.