Скрытая ярость
Шрифт:
– Чего?
– Теперь, когда я тетка с кучей племянников и племянниц, приходится следить за своим лексиконом. Подавать пример, понятно? По крайней мере так думают Тео и Ник.
– Что?! Тео и Ник думают, что это тебе нужно следить за лексиконом? Надеюсь, свой они уже изрядно проредили.
– Вернемся к Дилану. На мой взгляд, он на тебя запал.
– Как и на весь женский пол, – засмеялась Кейт.
– Это верно, женщин он любит.
– Однако дразнит он не всех.
– А как тебя не поддразнивать, если ты так легко смущаешься? Сам Бог велел!
– По-моему, это
– Это совсем улетучилось у меня из памяти, – повинилась Джордан. – Теперь понятно, почему Дилан ухмыляется каждый раз, как слышит твое имя.
Она повернула за угол, и впереди открылся трехэтажный кирпичный особняк с пустым местом в ряду припаркованных перед ним машин – редкая удача. Кто-то еще, повернув из-за другого угла в приплюснутой черной машине, тоже заметил это и прибавил газу. Однако Джордан была быстрее. Она припарковалась молниеносно. Незадачливый претендент на парковку, проезжая мимо, показал им в окошко средний палец. Вместо того чтобы рассердить, это лишь насмешило обеих.
Несколько лет назад симпатичный, но не слишком удобный особняк был переделан на три жилые квартиры, по одной на каждом этаже. Джордан жила в самой верхней. Квартируя у
нее во время учебы, Кейт успела привыкнуть к узким коридорам и скрипучим ступенькам.
Джордан сделала состояние, разработав новый, революционный чип для компьютера, и могла теперь позволить себе любую квартиру. Однако, как и Кейт, она сжилась с местом, которое однажды назвала домом, и ей в голову не приходило строить планы по улучшению жилья.
Кейт здесь тоже нравилось. Просевший кирпич здания отлично удерживал тепло, поэтому даже в самый холодный и ветреный день в квартире бывало уютно. Запахи здесь обитали тоже на редкость приятные: отчасти из личного предпочтения, но и из лояльности к подруге Джордан часто зажигала фирменные свечи Кейт. В ванной на полочке теснились ее же лосьоны и кремы.
В квартире было три спальни. Одна была хозяйской, другая служила комнатой для гостей, находилась в самом конце сплошного коридора и была достаточно просторной, чтобы вместить двуспальную кровать, – братья никогда не приезжали по одному и для этой цели сами меблировали ее. А заглядывали они каждый раз, когда бывали в городе (до Натанс-Бея два часа езды от Бостона, к родителям на ночь не наездишься).
Третью спальню Джордан превратила в кабинет, и теперь потрем стенам из четырех шли сплошные полки, которые буквально прогибались от книг. Одна дверь вела в коридор, другая – в столовую.
В квартире было на что посмотреть. Дощатые полы были черны, как ночь, и на этом мрачноватом, но благородном фоне яркие восточные ковры казались брызгами краски. Зелени было столько, что местами веерные листья и густые побеги совсем закрывали громадные окна. Любимым местом Кейт был свободный кусок подоконника, откуда открывался потрясающий вид на реку Чарлз.
Единственным скучным помещением была кухня – Джордан терпеть не могла готовить и никогда этим не занималась.
Она
Поднявшись в квартиру, Кейт оставила чемодан в комнате для гостей и через кабинет направилась в столовую. Однако, бросив мимолетный взгляд на письменный стол, остановилась.
Джордан держала стол в безукоризненном порядке. Здесь имели право находиться только компьютер, стаканчик остро заточенных карандашей, стопка отрывной бумаги для записей, и потому стол казался почти таким же стерильно безликим, как кухня.
Однако теперь на нем был настоящий развал всевозможных бумаг.
– Ужас, правда? – сказала Джордан, входя следом за Кейт и видя, что та во все глаза смотрит на стол.
– Кошмар, – согласилась Кейт. – Обычно после работы ты разве что не отмываешь стол с антисептиком! Я всегда втайне думала, что у тебя бзик на этой почве. Пожалуй, теперешний беспорядок нормален. С такой проблемой тебе должно быть не до бумаг.
– Это все адвокатская писанина. Меня тянут к суду. Обрушив на Кейт еще одну новость весом не меньше тонны, Джордан прошла мимо нее в столовую. Кейт ринулась следом.
– Что значит «тянут к суду»?!
– То, что значит. – Джордан плюхнулась в кресло и перекинула ноги через широкий подлокотник.
– Исчерпывающее объяснение!
Кейт скрестила руки на груди, сдвинула брови так, что они почти сошлись на переносице, и принялась буравить подругу взглядом, показывая, что ждет подробностей. Джордан, однако, молчала.
– Ладно, приступим к дознанию. На каком основании тебя тянут к суду? И почему ты относишься к этому так спокойно?
– А по-твоему, мне надо лезть на стену? Это еще никому никогда не помогло, так что лучше поберечь нервы. – Джордан сбросила обувь и уселась поудобнее. – Иск подан неким Уиллардом Беллом, который утверждает, что разработал точно такой же чип много раньше моего, а я просто нашла способ украсть у него идею.
– А кто он, этот Белл? – Кейт тоже уселась и положила ноги на оттоманку. – Вы когда-нибудь встречались?
– Нет. Он из Сиэтла. Мой адвокат сказал, что этот тип зарабатывает на жизнь нелепыми исками вроде этого. Подонок, но скользкий, как угорь, и уж точно не нищий. Хотя ему еще ни разу не приходилось выигрывать дело, другой стороне дешевле откупиться, чем оплачивать расходы на защиту.
– А как поступишь ты?
– А как, по-твоему, я могу поступить? – Джордан внезапно рассердилась. – Ты же меня знаешь!
– Ага. То есть откупаться ты не хочешь и не будешь, хотя твой адвокат твердит, что это наилучший выход.
– Повторил это раз двадцать, не меньше. Ну и пусть твердит, я не стану слушать. Не отступлю, даже если процесс сожрет все мои деньги! Этого сукина сына пора поставить на место, поверь, от меня он не дождется ни цента отступного. Адвокат у него тоже хорош – мастер силовых приемов. Добился, чтобы мне заморозили все счета! Я на мели... – Заметив выражение лица Кейт, Джордан поспешно добавила: – На какое-то время, и можешь не волноваться, это не затянется.