Скрытни
Шрифт:
Вызвали полицию, чтобы сообщить о том, что пропал пациент при странных обстоятельствах. Полиция записала показания и удалилась. Алисе показалось, что они это всё сделали формально. На самом деле, заявление о пропаже пациента в письменном виде никто из врачей или сестёр не писал, полицейские даже не стали просить этого. Скорее всего они даже дело открывать не будут: неизвестный старик, которого привезли на скорой, родственников нет, где живёт неизвестно. Кстати, когда стали смотреть документы, чтобы понять, откуда привезли старика, то оказалось, что они были заполнены, как попало, то есть что за бригада его привезла и где его нашли было не ясно. Адреса старика не было, его не успели спросить. За те дни, что он был в больнице, старик не проронил ни слова.
Когда полицейские уехали, главврач потребовал все документы, связанные
«Заткнись», – беззлобно подумала Алиса. Да, успокоиться-то она если будет знать, что его запрут, а запереть-то его вроде, как и не за что.
«Может он потому был такой худой, что кто-то уже пытался его запереть и морил голодом», – подумала Алиса, но поняла, что это ровным счётом никак не спасёт её от старика.
«А что мне спасаться-то», – начала рассуждать она: «Вреда я ему не причиняла, ничего о нём не рассказала, с чего он будет ей причинять вред-то? Если бы хотел, то уже причинил. А так-то…»
Но все эти рассуждения успокаивали ненадолго. А потом снова появлялся страх. Просто животный страх, сопровождающийся дикой паникой, с желанием бежать и прятаться. Иногда Алиса шла по улице и вдруг замечала где-то среди людей кого-нибудь худого, тогда ей казалось, что это старик пришёл за ней. Или вдруг видела лысину, и холодела, пока не могла разглядеть человека целиком и удостовериться, что это вовсе не тот худой старик.
Прошло почти две недели. Страх Алисы ничуть не притупился. Иногда её по-прежнему посещали мысли, может уехать в другой город. На что подсознание отвечало неизменной фразой, что уж лучше сразу же лететь на другую планету.
Как-то вечером Алиса шла в любительский театр. В свободное от работы время она ходила в любительский театр-студию. Ходить она начала не так давно, поэтому пока ещё была студентом без ролей. Но всё равно ходила с удовольствием. Сейчас ставили сказку для детей. И хоть на дворе ещё был август, они уже задумались о новогодних каникулах и сказках для детей. Сказку написали сами. Здесь была и Баба-яга, и Кощей, и Водяной с русалками, разумеется, и Дед Мороз со Снегурочкой. Пока обговаривали общую концепцию, распределяли роли. Почти каждый пробовался в разных ролях, чтобы посмотреть, что будет получаться лучше. Кого-то уже утвердили, а какие-то персонажи были ещё без актёров. Подойдя к дому, где была их театральная студия, Алиса очень удивилась, увидев припаркованный мерседес чёрного цвета, представительского вида.
«Надо же», – подумала она: «У нас на таком никто не разъезжает». Ещё больше Алиса удивилась, когда увидела, что автомобиль пустой, но водитель мало того, что забыл выключить свет в салоне, так ещё и ключи в замке зажигания забыл.
«Вот лопух, – искренне удивилась Алиса, – это ж надо такой автомобиль так бросить! Или он настолько крутой, что даже не боится, что украдут машину? У таких не крадут?»
В сердце почему-то невольно стал закрадываться холодок: «Что ж это за человек такой, у которого не угонят машину, значит боятся его».
В студии первым, кого увидела Алиса, был режиссёр, он прямо-таки светился от счастья. Всем, кого он встречал по дороге, он сообщал: «Вы не представляете кого я нашёл на роль Кощея. Актёр, с опытом, а фактура, фактура!» Алисе как-то сразу не понравились эти слова. Ох, как не понравились. А тут ещё и подсознание буквально завопило: «Беги!» «Сдурело что ли», – подумала Алиса, а самой стало как-то совсем не хорошо и реально возникло желание
Она шла чуть позади режиссёра, который всех буквально тащил в зал, приговаривая: «Вы не представляете кого я нашёл на роль Кощея». Режиссёр прошёл мимо молодого мужчины в кожаной куртке светло-коричневого цвета, который стоял около дверей в зал. Судя по всему, он кого-то ожидал. Алиса обратила внимание на незнакомца. Он был настолько высок, что невольно привлекал внимание и не только ростом. Ещё он был очень худой, какой-то нездоровой худобой. А ещё, пожалуй, даже первое, на что обращалось внимание – это длинные, до плеч, волнистые волосы, довольно ухоженные. В полумраке коридора было не понятно, то ли каштановые, то ли тёмно-русые. Волосы были очень густые. Алиса невольно подумала: «Вот зачем мужчине такие шикарные волосы? Густые, волнистые». Даже не прикасаясь к ним, было понятно, что они тяжёлые и упругие, настолько богато они выглядели. Каждый волос был наверно раза в два толще, чем у Алисы, хотя она всегда считала, что у неё хорошие волосы. А сейчас невольно позавидовала качеству волос этого высокого худого мужчины. Потом взгляд перевела на куртку и удивилась: «Надо же, на улице жара, август, а он в куртке». Под курткой было видно фланелевую рубашку в красную и зелёную клетку. «Он что мёрзнет что ли?» – удивилась Алиса. Невольно опустила взгляд вниз, рассматривая всего мужчину: джинсы, а на ногах высокие утеплённые ботинки из нубука светло-жёлтого цвета.
«Очень странный, однако», – подумала Алиса. Она подошла ближе и уже могла рассмотреть мужчину ещё лучше. Лицо было почти таким же худым, как и у того старика, что лежал у них в больнице. Только этот мужчина был моложе, поэтому морщин у него не было совсем, кожа туго обтягивала кости лица. Глаза были глубоко посажанные, из-за этого было не понятно какого они цвета, хоть и были широко раскрыты. Губы были бескровные, очень узкие. Щеки ввалились. Следов щетины не наблюдалось. Лицо было идеально гладким и белым, пожалуй, даже чересчур белым, неестественно. От мужчины исходила опасность. Есть люди, которые излучают добродушие, приветливость. Есть те, кто неприятен с первого взгляда, сразу понимаешь, что они склочные и хабалистые. Бывают такие, кто какой-то нейтральный, никакой, не трогает. В этом случае, как правило, и человек оказывается неинтересный. Этот же мужчина внушал страх, если не сказать ужас. Хотелось оказаться как можно дальше от него. От него прямо-таки исходила угроза. Казалось, что он может схватить и голыми руками разорвать пополам. На этой мысли Алиса посмотрела на руки мужчины. Очень худые длинные пальцы, но не хрупкие, как ожидаемо для такого худого человека, а чувствовалось, что сильные. Как это угадывалось – не понятно. Алиса подумала, что обычно худые люди выглядят беззащитными, субтильными и тщедушными, этот же мужчина, несмотря на нездоровую худобу, выглядел скорее подтянутым, казалось, что там под одеждой скрываются сильные мышцы. Он напоминал змею готовую в любой момент к нападению.
«Мало того, что неприятный тип, несмотря на шикарные волосы, так ещё и опасный», – решила Алиса, а подсознание снова завопило: «Беги».
«Может действительно уйти», – подумала Алиса, всё ещё продолжая начатое движение и входя в зал.
«Вот смотрите, вы только посмотрите на него, какой бесподобный», – почти кричал восторженно режиссёр.
Алиса посмотрела, кого же все окружают, и кто такой бесподобный.
«О, ужас!» – это всё, что успела подумать Алиса. Это был тот самый старик, то самое существо, за которое она принимала людей на улице. И вот, пожалуйста, он стоит окружённый её друзьями, в её театральной студии и, как показалось Алисе, пронзительно смотрит на неё. Ноги у Алисы окончательно стали ватными. Ей казалось, что она сейчас упадёт. «О боже, вот ужас-то», – снова подумала Алиса. Вдруг она поняла, что старик не смотрит на неё. Он просто смотрит на тех, кто вокруг него. Тут Алиса вдруг отметила, что старик вовсе не выглядит таким истощённым, каким был в больнице. Да, он по-прежнему худой, но это уже не смертельная худоба. Ощущение, что и морщин стало меньше. Такой же лысый череп, но теперь кожа на нём туго натянута и блестит, она уже не выглядит такой старческой, как раньше. Он изменился. Он стал выглядеть лучше. Это уже не живой труп, скелет, обтянутый кожей. Теперь уже угадываются мышцы. И от него исходит такая же сила, опасность и угроза, как и от молодого мужчины в коридоре.