Скрытые улики. Сборник исторических детективных рассказов

Свечин Николай

Ответ давал небольшую надежду.

– Прошу вас сохранять полную конфиденциальность.

Клясться было не в чем, Маршалк промолчал.

– Благодарю за службу. Об успешном завершении дела и о вашей работе будет доложено министру. Хочу лично ходатайствовать о вашем награждении… Сегодня уезжаете? – с надеждой спросил Бенкендорф.

– Осталось мелкое личное дело.

– Доброго пути. – И граф целиком окунулся в срочные циркуляры. Даже руки не подал на прощание.

Закрыв за собой

дверь кабинета, Маршалк подождал. И принюхался. Потянуло горелой бумагой.

– Беспечная слабость.

Слова эти были сказаны так тихо, что услышать их было некому. Даже стенам.

* * *

Борис Георгиевич наслаждался ланчем в обществе Ливнева. Приятная беседа была испорчена малосимпатичным гостем. Маршалк уселся за стол без приглашения.

– Господа, любите криминальные романы?

Ванзаров кивнул из вежливости. Ему и братца хватало.

– Чудесная история. Барышня раздобыла тайну, которая могла помочь ее стране. За это ее убили.

Повисла пауза. Дипломаты ждали. Продолжения не последовало.

– Это все? – удивленно спросил Борис Георгиевич.

– Убили жестоко. Пользуясь превосходством в силе, раздели донага, связали, стали жечь раскаленной кочергой, требуя признания. Она молчала.

– Какой ужас…

– Девушка не знала предела своих сил. И умерла от боли. Ее тело подвесили в дымоходе камина. Идея неплоха: квартиру сдадут нескоро, запах к тому времени выветрится.

– Подобные истории мало подходят полуденному чаю, – осторожно заметил Ливнев.

– Именно так, – согласился Ванзаров. – Зачем же вы?..

Маршалк с коротким замахом бросил белый комок. Ливнев отпрянул, но сорочка попала ему на грудь.

– В прачечной рук не хватает. Каминную гарь застирать не успели. На планке ваши инициалы. Ванзаров, несите лопату.

– Зачем? – механически ответил Борис Георгиевич.

– Закопаем в посольском садике крысу.

Сорочка небрежно легла на столик, Ливнев что-то взял со столешницы.

– Только одну просьбу исполнили или давно трудитесь? – спросил Маршалк у Ливнева.

Борис Георгиевич не смел шелохнуться. Замер с блюдцем и чашкой в руках. Ливнев улыбнулся. Все случилось внезапно. Он бросился к Ванзарову, закрылся им как щитом, и прижал лезвие фруктового ножика к горлу дипломата.

– Дайте мне уйти. Никто не пострадает, все будут довольны… – Ливнев попятился от стола, волоча за собой Ванзарова. – Не думайте обо мне дурно, Маршалк. Это всего лишь забота о сытной пенсии в маленьком доме где-нибудь в Девоншире. Простите, если сможете.

Ливнев пятился уверенно и не спеша. Остановить его было некому.

– Ты убил честную и преданную женщину.

Маршалк подхватил со стола десертную вилку и, сделав короткий замах,

метнул в Ливнева. Сверкнула серебряная молния, и вилка вонзилась в глаз Ливневу. Нож выпал из его руки. Ливнев схватился за рану и, жалобно и беспомощно заскулив, упал на колени.

– Не прощаю, – коротко сказал Маршалк.

* * *

После третьей порции виски Борис Георгиевич отчасти пришел в себя и мог говорить. Потрясение было сильным. Все-таки не каждый день тебя берут в заложники. Он дождался, когда Маршалк выйдет от посла, который провожал его с виноватым лицом, и бросился к нему на встречу.

– Позвольте выказать… Позвольте принести… Позвольте выразить вам… – Язык еще не слушался дипломата.

Кивком Маршалк принял благодарность. Борису Георгиевичу этого было мало. Его пробрало основательно. Пережитый страх еще не забылся. Он больше не мог терпеть.

– Господин Маршалк, позвольте вопрос?

Ему позволили.

– Для чего такое варварство?

– Кларисса должна была заговорить. Не умирать. Ее смерть в планы не входила. Пытка – дело тонкое, уметь надо, – сказал Маршалк.

– Но зачем же бедняжку в дымоход засунули? Пусть бы лежала себе…

– Правильный вопрос. Главный вопрос. В этом ключ. Если Кларисса мертва, значит, заказ Ливнев провалил. Концы обрублены. Потому она должна была исчезнуть. Чтобы мистер Смит и компания так думали. Как можно дольше. Это для них было сделано. А там Ливнев как-нибудь выкрутится. Не вышло. Перемудрил.

Маршалк счел беседу оконченной. Но Борис Георгиевич в восторге воскликнул:

– Вы… вы!.. Вы потрясающий талант, Маршалк! Мой брат ногтя вашего не стоит!

Маршалк обернулся.

– Ваш брат – великий сыщик. Такой рождается один на миллион.

– Вот уж не думал…

– Думать полезно.

– Благодарю, – проговорил Борис Георгиевич, смутившись от слов Маршалка. – Что же не явите свои таланты дома?

– Тесна нам Россия с Ванзаровым. Решили поделить.

– Поделить Россию?

– Россию делить нельзя. Она досталась Ванзарову.

– А вам?

– Все остальное.

– Это что же: Польша с Финляндией? Туркестан?

– Мир. Ну, и вселенная…

И тут Маршалк сделал то, чего ожидать от него было невозможно: он хитро подмигнул. Или Борису Георгиевичу это показалось?

Подхватив, будто легкий ридикюль, ужасный чемодан, наполненный старинными фолиантами, страшный и непонятный человек, шурша черным плащом, исчез за дверью.

И вновь Борис Георгиевич испытал приступ нехорошего чувства: ему почудилось, что с этим господином они еще свидятся. И Ванзаров заранее был этому не рад. Неблагодарные, в сущности, эти дипломаты. Isn’t it, господа?