Скрытый талант

Силверберг Роберт

– Что с вами, мистер? – с ноткой презрения в голосе спросил мальчик. – Разве на Дариаке-3 не сжигают на костре ведьм и колдунов?

– Не слишком часто, – ответил Дэвидсон. Он вдруг обнаружил, что пальцы рук у него дрожат, и поспешил спрятать руки в карманы.

Он подумал о Кечни, который сейчас в полном комфорте и спокойствии находится на Земле. Сам же он обречен на пятилетнее пребывание в этом средневековом диком кошмаре, имя которому – Мондарран-4. Похоже на тюремный срок.

Нет, пожалуй, еще хуже. В тюрьме не надо ни о чем думать, там никаких забот. Отработал

день в каменоломнях – и получаешь миску похлебки и возможность спать ночью.

Здесь все по-другому. Дэвидсон едва подавил готовое слететь с его губ проклятие. Постоянно нужно быть начеку, подавлять в себе импульсы, позывы использовать свои телекинетические силы – иначе жизнь его бесславно окончится на том железном столбе, который ему довелось увидеть пару минут назад.

Он усмехнулся. «КЕЧНИ ЗНАЕТ СВОЕ ДЕЛО, – невольно восхитился про себя Дэвидсон. – ЕСЛИ Я ВЫЖИВУ ЗДЕСЬ, ТО СМОГУ ВЫЖИТЬ В ЛЮБОМ ДРУГОМ МЕСТЕ, ПРИ ЛЮБЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ».

Расправив плечи, с улыбкой на губах, он твердым шагом направился к центру городка.

Навстречу ему шагнул добродушно улыбающийся высокий мужчина с лицом, загорелым до черноты.

– Хэлло, незнакомец. Моя фамилия Домарк. – Я – мэр этого города.

Кажется, вы здесь новичок?

Дэвидсон утвердительно кивнул.

– Я только что с Дариака-3. Хочу здесь попытать счастья.

– Добро пожаловать, дружище, – голос Домарка звучал очень приятно. – Жаль, что вы опоздали на наше маленькое утреннее шоу.

– Да, в самом деле жаль, – выдавил из себя Дэвидсон. – А что, у вас тут много хлопот с ведьмами и колдунами?

Лицо Домарка помрачнело.

– Да, всякое бывает. Случается, кто-то выкидывает разные там штучки. Но мы таких быстро отправляем к их праотцам на небо. Разная нечисть нам тут не нужна, приятель.

– Вас можно понять…

– Вот недавно один парень с Ланаргона-7 работал у нас пчеловодом.

Парень хороший во всех отношениях – молодой, с головой на плечах. Все поглядывал на мою дочь. Нам всем он нравился. Никто не мог про него подумать, что он… хмм… неправильный человек.

– Колдун?

– Ну да, конечно. Целый улей пчел накинулся на него и принялся нещадно жалить. А он, что ты думаешь? Так весело посмотрел на них, и тут из кончиков пальцев его рук появился самый настоящий огонь! – Домарк тряхнул головой, увлеченный воспоминаниями. – Всех пчел сжег дотла… Даже не сопротивлялся, когда мы его вздернули на суку.

– Вздернули? Почему не сожгли?

– Этих ребят, имеющих дело с огнем, бесполезно жечь. Мы их сразу же вешаем.

«ОДИН ИЗ ЛЮДЕЙ КЕЧНИ, ВОЗМОЖНО, – подумал Дэвидсон. – ПИРОТИК,ТРЕНИРОВАВШИЙ ЗДЕСЬ СВОИ СИЛЫ. ДОЛГО НЕ ПРОДЕРЖАЛСЯ».

Секунду он пожевал нижнюю губу.

– Где здесь можно остановиться? Снять комнату или что-нибудь в этом роде?

Комната нашлась в доме семьи Райнхарт, на маленькой ферме в десяти минутах ходьбы от центра деревни, где было вывешено объявление о найме рабочей силы на летний сезон.

Он вселился в тот же вечер, распаковал свой объемистый чемодан и повесил скромные пожитки в шкаф. Затем спустился вниз к хозяевам.

Семья состояла из пяти человек.

Сам Райнхарт был лысеющим мужчиной пятидесяти или около того лет, с добродушным лицом, покрытым густым загаром, который приобретается в течение длительных лет работы под открытым небом. Его жена, женщина внушительных размеров, носила старомодный передник. Она имела сочный мужской баритон и излучала простоту и гостеприимство деревенского дома. Это был образец семьи, который давно уже не существовал на столь искушенной планете, как Земля.

У них было трое детей: Джани – длинноногая, стройная девица лет семнадцати, Бо – хмурый, мускулистый восемнадцатилетний подросток и Бастер – коротышка одиннадцати лет от роду. Счастливое семейство, подумал Дэвидсон.

Он вышел из комнаты – с трудом заставив себя открыть и закрыть дверь рукой – и начал спускаться по лестнице. На четвертой ступеньке Дэвидсон поскользнулся, и, чтобы сохранить равновесие, ему пришлось мгновенно применить свои силы. Стоя, он так и проехался по лестнице вопреки законам гравитации. Когда до Дэвидсона дошло, что он натворил, на лбу у него выступила испарина.

НИКТО НЕ ВИДЕЛ. Никто ничего не видел НА ЭТОТ РАЗ.

Но сколько еще раз он так ошибется?

Минуту-другую Дэвидсон подождал, пока кровь отхлынет от щек, станет нормальным дыхание, и лишь затем вошел в комнату хозяев. Все Райнхарты были в сборе.

Джани бросила на него равнодушный взгляд и сказала, обращаясь ко всем присутствующим:

– Ужин готов.

Дэвидсон уселся. Райнхарт, как глава семьи, прочитал короткую молитву за здравие, замолвив слово и о Дэвидсоне, как о новом работнике в их семье. Затем в дверях появилась Джани с подносом в руках, на котором была большая чашка дымящегося супа.

– Пальчики оближете, – пообещала она.

Бо и Бастер подвинулись, чтобы дать ей возможность поставить поднос на стол. Он уже коснулся стола, когда случилось ЭТО. Дэвидсон видел все с самого начала и от сознания своего бессилия до крови прикусил нижнюю губу.

Чашка стала скользить к краю подноса. Он смотрел, и все ему виделось словно в замедленной съемке. Шипящие капли скатывались с края подноса и невыносимо медленно капали на его правую обнаженную руку.

Слезы боли проступили на его глазах, и он не знал, что было для него больнее – шипящие раскаленные капли на руке или сознание своего собственного полного бессилия – ведь он мог отшвырнуть поднос к самой стене, не пошевелив даже пальцем!

Джани высвободила поднос из рук и тут же под несла их ко рту:

– О боже, Ри, я этого не хотела! Сильно больно?

– Ничего, как-нибудь переживу. Не бери в голову.

Он обмакнул остатки супа со стола салфеткой. Боль понемногу стала утихать.

«КЕЧНИ, КЕЧНИ, ОТПРАВИЛ ТЫ МЕНЯ НЕ НА КАКОЙ-НИБУДЬ ПИКНИК!»

Райнхарт-старший дал ему работу в поле.

Основной сельхозкультурой на Мондарране-4 были так называемые длинные бобы, стручки которых местные обитатели поглощали в неумеренных количествах. Их мололи, как пшеницу, хотя это было и не единственная от них польза. Под жарким солнцем Мондаррана урожай созревал три раза в год.