Скрывая улики. Компиляция
Шрифт:
— Будем надеяться, что эта ваша зацепка вас действительно куда-нибудь приведет. А то дело начинает превращаться в какой-то идиотский балаган, а я ненавижу балаганы.
Роберт понимал, почему рассержен капитан: потому что такой же гнев тайно бушевал и у него внутри. Они понимали, что убийца вскоре заявит им о новой жертве, но не знали когда и где, не знали, кем она окажется. Они вступили в игру, заранее обреченную на проигрыш. Они ничего не могли сделать, только ждать, пока он позвонит снова.
Глава 25
Роберт приехал на Уэйберн-авеню
Вход в «Панчетту» украшали приятные глазу разноцветные растения и цветы в красно-зелено-белой гамме. Ресторанчик был не слишком просторный и напоминал типичную итальянскую кантину. Небольшие деревянные столы покрывали скатерти в красно-белую клетку. Посетителей встречал сильный, но аппетитный запах сыра проволоне, смешанный с ароматом бразеолы и салями.
Роберт несколько секунд подождал у входа в ресторан, наблюдая за двигавшимися между столов официантками. Его взгляд обежал весь обеденный зал. Изабелла еще не приехала. Метрдотель проводил его к угловому столику у открытого окна.
Когда он шел по ресторану, две девушки не старше двадцати пяти лет проводили его глазами. Роберт не мог не заметить их и ответил уверенной улыбкой, которая, в свою очередь, была встречена робким смешком и сексуальным подмигиванием со стороны темноволосой девушки.
Роберт повесил куртку на спинку стула и сел лицом к двери. Хотя это было не в его обыкновении, он проверил телефон — не было ли пропущенных звонков или сообщений, но таких не оказалось. Он заказал себе диетическую колу и быстро просмотрел меню. Сумеет ли он узнать Изабеллу? — подумалось ему. Его воспоминания о прошлых выходных были довольно расплывчатые.
Он все еще проигрывал в уме вчерашние события. Почему собачьи бега? Если убийца хотел, чтобы он сделал ставку, почему он не выбрал что-то более обычное, лошадиные скачки или рулетку? Есть ли здесь какой-то скрытый смысл? И как сказал капитан, почему убийца именно сейчас начал эти игры? Из-за чувства вины? Раскаяния? Роберту в это не верилось.
Его мысли прервал официант, который только что налил ему колу. Делая первый глоток, Роберт посмотрел на вход в ресторан.
Изабелла выглядела потрясающе. Ее длинные темные волосы свободно падали на плечи. Оливково-зеленые глаза даже на таком расстоянии производили поразительное впечатление. На ней была тонкая черная блузка из хлопка, обтягивающие, как вторая кожа, джинсы сидели безупречно.
Роберт поднял руку, чтобы привлечь ее внимание, но Изабелла уже заметила, что он сидит у окна. С приветливой улыбкой она подошла к столу. Роберт встал и хотел протянуть руку для традиционного рукопожатия, но она наклонилась вперед и дважды поцеловала его в обе щеки. От нее слабо пахло духами, экзотическими, но очень женственными и чувственными. Роберт пододвинул стул напротив
— Легко нашел? — спросила она радостно.
— Да, очень просто. Кажется, очень симпатичный ресторанчик, — сказал он, осматриваясь.
— Да, можешь мне поверить. — Она еще раз улыбнулась. — У них очень вкусная еда.
— Извини за глупость. Не знаю, как у меня вчера повернулся язык. Иногда у меня мозги работают быстрее, чем язык, и с него слетают не совсем те слова, которые я хотел сказать.
— Ничего. Я только посмеялась.
— Ты потрясающе выглядишь, — сказал он, меняя тему и зная, что комплимент — это лучший способ выйти из неловкой ситуации.
— Спасибо… Ты очень милый.
— Значит, ты работаешь в университете?
— Да.
— Медицина или биология?
На миг Изабелла замерла в недоумении.
— Вообще-то занимаюсь биомедицинскими исследованиями. Подожди-ка, откуда ты знаешь? О господи! Только не говори мне, что от меня пахнет формальдегидом.
Роберт засмеялся:
— Не пахнет. Честно говоря, от тебя пахнет просто здорово.
— Спасибо. Но все-таки скажи, откуда ты знаешь?
— Простая наблюдательность, — поскромничал Роберт.
— Наблюдательность? Расскажи.
— У тебя повыше запястья небольшой вдавленный след, — сказал он, наклоняя голову к ее рукам. — Как будто ты надевала резинку на оба запястья. У основания ногтей белый порошок, очень похожий на кукурузный крахмал, который, как известно, используется с хирургическими перчатками. Поэтому я сделал догадку о том, что ты все утро ходила в резиновых перчатках.
— Ух ты. — Она робко улыбнулась Роберту. — Но, видишь ли, я еще и преподаю. Так что белый порошок на пальцах — это могут быть следы мела, — возразила она.
— Это другой порошок, — убежденно возразил он. — Крахмал намного тоньше, и смыть его намного труднее, поэтому он остался у тебя только по краям ногтей, а не на самих пальцах. К тому же он у тебя на обеих руках. Так что, если только ты не пишешь на доске обеими руками, я настаиваю на своей догадке насчет хирургических перчаток.
Она несколько секунд молча смотрела на него.
— И еще одна подсказка — здесь за углом находится медицинский факультет Калифорнийского университета, — сказал он, еще раз наклонив голову.
— Да, ты молодец. Я действительно все утро носила перчатки.
— Как я сказал, простая наблюдательность, больше ничего.
— Что ж, тебе удалось меня потрясти.
— Как и тебе меня. Ты сказала, что преподаешь? Вообще-то ты не похожа на профессора.
— Правда? А какой должен быть профессор? — хихикнув, спросила она.
— Ну, знаешь… — Он постарался тщательно подобрать слова. — Постарше, потолще, полысее, в очках с толстыми линзами…
Изабелла засмеялась и провела рукой по волосам, перекидывая их на одну сторону, но так, что челка упала на ее левый глаз, наполовину закрыв его. Каждое ее движение было полно очарования. Она возбуждала Роберта.