Скрывая улики. Компиляция
Шрифт:
Человек напрягся.
— Так я и думала. Уноси свою вонючую задницу из моего ресторана, — показала она на дверь. — Прежде чем я позвала иммиграционную полицию.
Он печально обвел взглядом обеденный зал. Все смотрели на него. Он без слов сунул свои скромные деньги обратно в карман брюк и вышел.
— Эй! — Он услышал, как кто-то позвал его, когда он завернул за угол. — Эй, подожди! — снова позвал его женский голос.
Он остановился и посмотрел назад. Черноволосая официантка вышла из задних дверей обеденного зала, неся с собой коричневый бумажный пакет.
— Ты любишь пикули? — спросила Молли.
Он нахмурился.
—
Он кивнул:
— Да, они очень вкусные.
— Вот, — протянула она ему бумажный пакет. — Тут двойной чизбургер с картошкой фри и бутылка молока. А в чизбургере пикули. — Она улыбнулась.
Глаза его преисполнились благодарности прежде, чем он полез в карман.
— Нет, нет, — замотала она головой. — Вы не должны платить мне. Все в порядке.
— Я не хочу милости, мисс. У меня есть деньги, чтобы заплатить за свою еду.
— Я знаю. Видела ваши деньги. — Она снова добродушно улыбнулась. — Но это не благотворительность. В обеденный перерыв мне дают слишком много еды. А я на диете, — соврала она и снова сунула ему пакет. — Вот, берите. Я не могу все это съесть. Меня просто вырвет.
Он помедлил мгновение, взял пакет и улыбнулся.
— Большое спасибо. Вы очень добрый человек.
Молли смотрела, как он уходит, перед тем как вернуться в обеденный зал.
— Можешь искать себе другую работу, маленькая сучка, — сообщила ей Донна Хиггинс, как только она через заднюю дверь вернулась на кухню.
— Что? Почему?
— Кто сказал тебе, что ты можешь уйти на перерыв, когда у меня тут полный зал?
— Я отлучилась всего на три минуты.
— А мне плевать. Ты ушла на перерыв, когда не имела на это права, и еще украла еду.
Официантка остолбенела:
— Я не крала никакой еды.
— Ах, не крала? А как насчет чизбургера с фри и бутылки молока, что ты вытащила из холодильника?
Ее лицо напряглось.
— Я заплачу.
— Конечно, тебе придется заплатить. Поэтому сегодня ты останешься без зарплаты.
— Что? — Она почувствовала, что впадает в панику. — Прошу вас, миссис Хиггинс, мне очень жаль. Я не должна была брать еду, и я заплачу за нее. Если хотите, отработаю сверхурочно. Мне действительно нужны деньги на арендную плату.
— Ох, бедняжка. — Донна Хиггинс скорчила глупую физиономию. — Тебе стоило бы подумать об этом до того, как ты обокрала меня. Теперь забирай свое барахло и убирайся к черту из моего ресторана.
Он сидел за тем же столиком у окна маленького трактира вот уже больше восьми часов. Его глубоко посаженные глаза рассматривали лицо каждого пассажира, садившегося или выходящего из автобуса, который останавливался как раз напротив входа в ресторанчик.
Он еще раз заказал кофе и посмотрел на часы. Три минуты до прихода очередного автобуса — как раз хватит времени, чтобы зайти в туалет. Он придерживался этого распорядка последние несколько дней — приходил около полудня и покидал заведение к одиннадцати часам, когда оно закрывалось, но пока ему не везло. Он плеснул в лицо холодной водой и указательным пальцем провел по уродливому шраму на лбу.
— Теперь уж недолго, — прошептал он своему отражению в зеркале.
Когда он покинул туалет, автобус только что отошел — как минимум на минуту раньше расписания. Он выругал себя и заторопился к переднему окну. Его взгляд лихорадочно рыскал по сторонам, но большинство пассажиров уже разошлись.
Брюнетке
Человек в трактире никогда не видел ее.
Глава 59
Запах сгоревшей плоти был так же силен, как и в предыдущий вечер, и поэтому оба детектива с трудом справились со спазмами в горле, когда снова вошли в дом в Малибу. Гарсия разжевал две противорвотные таблетки, прежде чем закрыть руками рот и нос. Его желудок скрутило спазмами, когда они вошли в гостиную и остановились в дверях. Согнувшись, он уперся руками в колени и собрался изо всех сил, борясь с тошнотными позывами.
— Почему бы тебе не подождать здесь? — предложил Хантер, натягивая латексные перчатки. — А я проверю камин.
— Похоже, у тебя уже есть план, — ответил Гарсия, с трудом переводя дыхание.
Прикрыв воротником рубашки, как маской, рот и нос, Хантер подошел к южной стене гостиной, где располагался камин. Повсюду виднелись следы порошка для снятия отпечатков. Стул с подлокотниками, к которому была привязана Аманда Рейли, был увезен для тщательного криминалистического обследования. Некогда красивая гостиная сейчас выглядела как камера пыток, и у Хантера встали дыбом волосы на затылке. Он сделал глубокий вдох и направил луч фонарика на огромный камин. Тот был украшен несколькими статуэтками, четырехцветными вазами и двумя канделябрами, но внимание Хантера было привлечено к двум фотографиям в серебряных рамках. По одной на левом и правом краю каминной полки. Рамки сами по себе выглядели достаточно обычными, скорее всего стандартными, из тех, что можно купить в любом галантерейном магазине. Сначала Хантер проверил ту, что стояла справа. Между рамкой и стеной был проем примерно восемь дюймов; его было достаточно, чтобы проверить тыльную сторону фотографии, не поднимая ее, — ничего особенного. Он проверил вторую рамку и снова ничего не обнаружил. Наконец, он поднял их.
На фотографиях были не Дан Тайлер и его жена. На первой, которую он рассмотрел, была женщина с милой улыбкой, которая удобно устроилась на черном кожаном диване. В правой руке она держала стакан красного вина. Она была привлекательна и ухоженна; короткие светлые волосы, обилие макияжа и загадочные глаза детской голубизны. В ней чувствовалась какая-то надменность. На второй фотографии был мужчина, небрежно прислонившийся к белой стене. Стройный, с аккуратно причесанными красивыми волосами и спокойными глазами орехового цвета, он был одет в светло-зеленую майку и выцветшие синие джинсы. На первый взгляд, ни в ком из них не было ничего необычного. Но кто они были?
— Там все в порядке? — крикнул от дверей Гарсия, глядя на Хантера.
— Да, да. Дай мне минуту.
Перевернув одну из фотографий, Хантер медленно отогнул четыре защелки, которые удерживали ее на месте. Внезапно его пробило холодом. Словно кто-то открыл окно в комнату и по ней пронесся зябкий ветерок. Он поднял глаза и обвел комнату лучом фонарика — ничего, кроме тлетворного запаха смерти.
— Карлос, ты все еще на месте? — жестко спросил он.
— Да, а что такое?
— Ничего, просто посматривай, что там снаружи.